|
Всего через год цены на недвижимость выросли почти втрое. Тем более, что ежемесячная выплата по кредиту не дотягивает и до половины той суммы, которую пришлось бы платить за аренду квартиры. Конечно, оба то и дело жалуются на тесноту, но наличие такой собственности серьезно облегчает жизнь, это несомненно. «Хоть будет, что им оставить», – подумал Асакава. Кроме того, жена и дочь получат страховку, которая разом покроет сумму оставшегося кредита, и тогда квартира – их собственность.
…В случае смерти родственники получают, кажется, двадцать миллионов иен… надо будет еще раз уточнить. Несмотря на туман в голове, Асакава принялся раскладывать суммы расходов, сказав себе, что нужно заранее записать все, что потом может послужить советом его семье. Кстати, а как классифицируют его гибель? Смерть от болезни? Несчастный случай? Или, может быть, убийство? Как бы то ни было, нужно еще раз тщательно проверить все, что касается страхования жизни. Последние три дня Асакава засыпал в подавленном настроении. Он метался в поисках вариантов, чтобы как‑то повлиять на мир после своей смерти, составлял в голове некое подобие завещания.
14 октября, воскресенье
Проснувшись в воскресенье утром, Асакава тотчас же набрал номер Такаямы. – Да…, – хрипло отозвался Рюдзи. Не иначе, телефонный звонок его и разбудил. Вспомнив вчерашнюю нервотрепку, Асакава рявкнул в трубку: – Ты где шлялся весь вечер!? – А‑а… ты, что ли… Асакава? – А звякнуть трудно было, да? – Да я это… вчера несколько перебрал… Студентки, скажу тебе, нынче пошли – пьют как лошади и насчет остального… тоже. Не угонишься. Просто ужас… И в ту же секунду от сердца отлегло, как будто события последних трех дней действительно были сном. А он тут себя изводит – дурак дураком. – Короче, я сейчас приеду. Жди! Сойдя с электрички в Хигаси‑Накано, Асакава направился в сторону Камио и так шел минут десять, думая на ходу, что пьяные ночные рейды – это как раз в духе Рюдзи. Наверняка тот что‑то раскопал. Иначе не смог бы так запросто кутить до поздней ночи. До дома Рюдзи было уже недалеко, Асакава почувствовал душевный подъем и ускорил шаг. Беспокойство и надежда, оптимизм и пессимизм бились друг о друга, всевозможные чувства копошились в душе, и это еще больше давило на психику. Дверь открыл Рюдзи, заросший щетиной, в пижаме, наверняка только что из постели. – Ну как, узнал что‑нибудь? – нетерпеливо спросил Асакава, даже еще не разувшись. – Да нет пока… Ты проходи, – сказал Рюдзи, почесывая затылок. Он еще плохо соображал, даже взгляд сфокусировать не мог. Его мозговые клетки, очевидно, еще только собирались просыпаться. – Выпей кофе, глаза продери! – лишенный последней надежды Асакава, разочарованный и недовольный, с лязгом водрузил чайник на плиту. Он вдруг снова всем своим существом ощутил неумолимость времени. – Ну расскажи, что ли, чего прознал‑то…, – голосом профессионального попрошайки проговорил Рюдзи. Терять времени было нельзя. Асакава связно, в хронологическом порядке изложил результаты вчерашних поисков. Во‑первых, по всей видимости, видеозапись была сделана с телевизора, прямо в коттедже, 26 августа около восьми часов вечера. – Да ну? – на лице Рюдзи было удивление. Значит, он тоже предполагал, что видео было снято на любительскую камеру. – Эк все завертелось‑то. И ежели все так, как ты говоришь, и кто‑то подсел на волну, то наверняка кроме нас еще кто‑нибудь это смотрел. – Вообще‑то, я обращался на местное телевидение, и в Атами, и в Мисима. Но там ответили, что никакой информацией насчет нелегального вещания в Минами‑Хаконэ 26 августа в данный момент они не располагают. |
