Рюдзи свернулся на заднем сиденье и за всю дорогу не проронил ни слова.

– Точно не знаю, сам я ее не видел… Но если она жива, то думаю, где‑то сорок два или около того.

Если жива… Почему он так сказал? – забеспокоился Асакава. А вдруг она числится без вести пропавшей? В голову врезалось опасение, что даже специально приехав в Осима, придется встретить свой конец, так и не найдя никакой информации.

Пока он раздумывал, машина остановилась у ворот двухэтажного дома с надписью «Гостиничное заведение Ямамура». Дом стоял на пологом берегу – наверняка в хорошую погоду отсюда открывается замечательный вид на море. Над морем смутно виднелся треугольный силуэт какого‑то острова.

– В хорошую погоду вон там видно остров Ниидзима, а за ним Сикинэдзима и даже Кодзусима, – Хаяцу с гордостью в голосе указал пальцем куда‑то далеко на юг.

8

– Легко сказать «узнай», а что о ней вообще узнавать‑то? …В 65‑ом году поступила? Шутишь что ли, это когда было‑то, уж двадцать пять лет прошло! – в голосе Ёсино чувствовалась обида.

Взять след преступника даже через год – и то непонятно, за что ухватиться, а тут двадцать пять!

– Все что можно, любую информацию. Нам нужно знать какая у нее была жизнь, где эта женщина сейчас, что делает, чего хочет и так далее…

Ёсино только и мог, что вздохнуть. Прижав трубку плечом к уху, он положил на край стола лист бумаги и стал записывать.

– Так… сколько ей тогда было лет?

– Восемнадцать, она закончила школу в Осима, приехала в Токио, и сразу поступила в театральную труппу «Полет».

Осима? Ёсино перестал писать, нахмурился.

– Слушай, ты вообще… откуда звонишь‑то?

– Идзу‑Осима, местечко Сасикидзи.

– …? И когда назад?

– Постараюсь побыстрее.

– А ты в курсе, что тайфун приближается?

Ну, раз находится на месте, то, надо полагать, знает, хотя самому Ёсино этот неожиданный поворот событий показался интересным до невозможности. Надо же, у него крайний срок послезавтра вечером, а он в Осима засядет!

– Как там морской‑воздушный транспорт, жив пока?

Асакава и сам толком не знал.

– М‑м, точно пока не знаю, но при таком раскладе вполне возможно, что…

– … все рейсы отменяются?

– Боюсь, что да.

Погрузившись с головой в поиски Садако, информацию о тайфуне Асакава не ухватил. С того самого момента, как он ступил на причал Осима, у него появилось неприятное предчувствие, но от одного только упоминания об отмене рейсов ощущение безысходности стало просто нестерпимым. Асакава так и застыл с трубкой в руке.

– Эй, слышь, не паникуй! Еще же не отменили ничего, – нарочито весело сказал Ёсино, и вернулся к главной теме.

– Короче, женщина эта, Садако Ямамура. Что с ней было до восемнадцати лет, ты ведь уже разузнал?

– Ну, в общих чертах… – ответил Асакава, из телефонной будки прислушиваясь к шуму ветра и волн.

– Кстати, а больше ты ничего не нащупал? Ну, не только же театр этот ее, в самом деле…

– Да, конечно. Садако Ямамура, родилась на острове Осима в местечке Сасикидзи в 1947 году, мать ее звали Сидзуко… Да, кстати, запиши это имя! Сидзуко Ямамура, в сорок седьмом ей было 22 года. Едва родившуюся Садако она оставила на попечение бабушки, а сама уехала в Токио.

– Что ж это она ребенка на острове оставила?

– Мужик у нее был! Его имя тоже запиши. Хэйхатиро Икума, любовник Сидзуко, в то время доцент кафедры психологии Университета Т.

– То есть, Садако была внебрачным ребенком Сидзуко и Икумы?

– Точно не известно, но похоже, что так оно и есть.