Заметив вывеску «Магазин хозяйственных принадлежностей Нисидзаки», Асакава нажал на тормоз. Раз уж у дверей расставлены всевозможные стремянки и газонокосилки, значит, тут есть все что нужно.

– Я думаю, ты сообразишь, что покупать, – быстро проговорил Асакава, бросился к ближайшей телефонной будке и остановился перед ней, чтобы купить в автомате телефонную карточку.

– Эй, некогда уже по телефону болтать!

Это замечание Асакава пропустил мимо ушей, и Рюдзи, недовольно бормоча что‑то себе под нос, вошел в магазин и принялся выбирать все необходимое: веревку, ведро, лопаты, подъемный блок, карманные фонари.

Асакава спешил: кто знает, может ему больше и не удастся услышать голос жены. А что время не ждет, он и сам прекрасно знал. Между тем, до последней черты оставалось уже меньше девяти часов.

Асакава сунул карточку в щель автомата и набрал номер родителей жены в Асикага. Трубку взял тесть.

– Извините, это Асакава. Жену и Ёко вы не могли бы позвать?

Было довольно невежливо, даже не поприветствовав человека, требовать к телефону жену и дочь, но раздумывать о сердечных переживаниях тестя было точно некогда. Тесть хотел было что‑то сказать, но похоже понял, что дело срочное, и не мешкая, позвал Сидзуку к телефону. Хорошо, что теща первой к телефону не подскочила, – мелькнуло в голове у Асакавы. С ней нужно часами здороваться да расшаркиваться, так что и с женой поговорить толком не удалось бы.

– Да, я слушаю.

– Сидзука, это ты?

Хорошо было снова слышать ее голос.

– Ты сейчас уже где?

– В Атами. Как у вас?

– Да так, нормально вроде. Ёко от дедушки с бабушкой уже и не оттащишь.

– Она с тобой?

Услышала. Лопочет что‑то, но слов пока не выходит. Требует папу, елозит у мамы на коленях, изо всех пытается встать.

– Ёко, лапуся! На, поговори. Па‑а‑па! – Сидзука прижала трубку к ушку дочери.

– Пап‑па, пап‑па… – послышалось в трубке. Интересно, она сама‑то понимает, что папу зовет? Не может быть, чтобы она совсем не понимала слов. Гораздо громче Ёко сопела в трубку, или может, просто терлась щеками о микрофон. Но именно от этого присутствие дочери ощущалось еще ближе, реальнее. В груди защемило, захотелось немедленно бросить все, поехать к ней, обнять крепко‑крепко…

– Ёко, подожди еще чуть‑чуть! Папа скоро приедет к тебе, сядет на «би‑би» и приедет…

– Вот‑вот… Ты когда вернешься‑то? – трубку снова взяла Сидзука.

– В воскресенье. Да, решено: в воскресенье беру напрокат машину, забираю вас, и едем в Никко.

– Ой, правда? Ёко, вот хорошо‑то! Папа говорит, что в воскресенье приедет и нас с тобой на машинке покатает.

В ухе стало горячо. Разве можно такие обещания давать? Даже врачи, и те стараются больных попусту не обнадеживать. Чем больше надежд, тем сильнее может оказаться последующий шок.

– Ты как, с делом‑то своим разобрался?

– Еще немного.

– Но смотри, ты обещал: как только все кончится, расскажешь мне все как есть.