Эмиль слышал от жены достаточно негодующие замечания в адрес этого самого Джо Гримсхау, но она и словом не намекнула ни разу, что тот пытается ухаживать за ней.

Помня о наглости этого выскочки, Эмиль решил, что не помешает послать в Новый Орлеан Джексона, чтобы тот, в случае необходимости, мог защитить Патрицию. Да и самому не мешает встретиться с этим Гримсхау и дать ему понять, что Патриция замужняя женщина.

Занятый этими мыслями, Эмиль почти не слушал, о чем еще болтала Бекки, пока произнесенное ею знакомое имя не насторожило его, и он замер.

— Кто? Что вы сказали?

Бекки про себя язвительно подумала: «Ну вот, попался голубчик!», — а вслух, мило улыбаясь, произнесла:

— Да ничего особенного. Просто я сказала, что приехал господин Генрих Миллер, глава той фирмы, что открыла новый магазин, и он часто посещает миссис Шэффер у нее дома.

У Эмиля в горле застрял судорожный комок, и он еле выдавил из себя очередной вопрос:

— Вы… вы… говорите, что он все время проводит у нее в доме?

— О, боже, полковник Шэффер! Ну что же тут особенного? — рассмеялась Бекки, но выражение ее лица и голос утверждали совсем противоположное.

* * *

«Итак, Генрих Миллер… Он появился в Новом Орлеане, и если уж до Бекки дошли эти сплетни, то ясно, на какие отношения она намекала».

Бекки даже испугалась вызванной ею реакции — лицо Эмиля потемнело от гнева и страдания.

А Эмиль продолжал лихорадочно думать:

«Ах, Генрих Миллер! Она захотела Миллера! Так пусть его и получит! Пусть тот немец теперь заботится, чтобы Гримсхау не приставал к Патриции. Пусть становится новым мужем и защитником!»

И он вдруг, резко повернувшись к Бекки, обнял ее и грубо поцеловал.

О, это был страстный поцелуй, и Бекки вполне оценила его. Она так и предполагала, что полковник — опытный любовник!

Не успела Бекки и глазом моргнуть, как Эмиль уже расстегнул пуговицы у нее на груди и наполовину стянул платье с ее плеч.

Бекки, несмотря на все свои планы, все же растерялась от его бурного натиска и позабыла, как собиралась говорить и действовать, и только сумела пролепетать, изображая полную невинность:

— Опомнитесь, полковник Шэффер! Что вы делаете? Вы… Вы не должны так делать… Я… я не должна…

Эмиль только рассмеялся:

— Да прекрати, Бекки! Ты стремишься к этому, как только появилась здесь. Не делай из меня идиота!

Не успела она вновь открыть рот, как следующий страстный поцелуй заставил ее совершенно потерять голову. Она больше не сопротивлялась и сама стала помогать расстегивать до конца все многочисленные пуговицы своего платья.

В мгновенье ока на ней ничего не осталось, и они опустились на ковер, покрывавший всю гостиную.

Только сейчас Бекки поняла, что такое любовь опытного мужчины! Ничего подобного этой любовной игре и этим ощущениям она никогда не испытывала.

Единственное, что мешало ей, — это звучавшее из уст Эмиля ненавистное имя — Патриция…

Эмиль в экстазе все шептал и шептал его:

— Патриция…

Глава 22

— Патриция! — восхищенно сказал Генрих. — Это просто невероятно! Совершенно невероятно! Ты так быстро и прекрасно все устроила, что я преклоняюсь перед тобой.

— Спасибо, — радостно ответила Патриция, сияя от этих похвал. Она знала, что Генрих не льстит. Она действительно сделала магазин очень быстро, и открытие прошло блестяще. Казалось, весь Новый Орлеан перебывал здесь сегодня. Шли, конечно, пока не только покупать, но и просто посмотреть, полюбопытствовать, что затеяла эта красивая дочь Колдуэллов, ставшая во время войны любовницей янки, а потом и его женой.