— Может быть, хороший интернат и впрямь был бы наилучшим выходом из ситуации? — осторожно заметила Патти.

Однако тетушка Джемма покачала головой.

— Лично я согласна с тобой, но Берти и слышать об этом не хочет. Он считает, что комфортнее всего дети будут чувствовать себя здесь.

— Не понимаю, что здесь особенного, — пожала плечами Патти. — Мы с Эмили тоже жили в интернате.

— Верно, только Берт говорит, что ты и твоя сестра были гораздо лучше защищены в эмоциональном плане и получали больше родительской любви, чем дочери Кевина.

И вновь Патти не нашла что возразить, хотя ей совершенно не улыбалась перспектива разделить с Бертом не только точку его зрения, но и ответственность за детей.

— Не волнуйся, дорогая моя, — поспешила успокоить ее тетушка Джемма. — Я понимаю, что создавшаяся ситуация кажется тебе чрезвычайно сложной, но у меня нет сомнения, что ты способна разрешить ее или, по крайней мере, приучить девочек к дисциплине.

Старушка питала больше веры в способности Патти, чем она сама. Потрясение, которое пришлось ей испытать, когда в телефонной трубке раздался голос Берта, слишком остро напомнило о тех вещах, которые до сих пор казались надежно спрятанными в самом отдаленном уголке памяти. Патти не могла не обратить внимания на то, что ее чувства приобрели новую окраску. Ведь когда она впервые осознала, что любит Берта, ей было всего пятнадцать лет и ее чувство носило скорее платонический характер.

Тогда Патти непроизвольно сравнивала своего кумира с любимыми литературными героями. Бывало, что целыми днями напролет она грезила о том, какие события могут произойти в будущем, и непременным участником ее снов наяву являлся Берт. Однако фантазии не уводили Патти дальше нежных прикосновений и легких поцелуев.

Однажды в Рождественскую ночь Берт действительно попытался поцеловать ее, но, когда он наклонился к ней с очевидным намерением, она увернулась и убежала. В эту минуту ей отчаянно хотелось быть старше и обладать чуть более обширным опытом в подобных делах.

Помнится, в те Рождественские праздники в Ферн-Бей гостила девушка, с которой тогда встречался Берт. Она была приятна во всех отношениях, и Патти с особым интересом изучала ее манеру держаться, одеваться и разговаривать. Но это не мешало ей испытывать жгучее чувство ревности. Она даже отказалась отправиться вместе со всеми на прогулку к заснеженному озеру. Кевин не преминул поддеть ее, намекая на детскость подобной выходки, а Берт ничего не сказал и только посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом.

На следующий день он пришел в ее комнату. Патти сидела в уголке дивана, мечтая о невообразимом повороте событий, при котором Берт внезапно заключил бы ее в объятия и сказал, что любит ее и не может без нее жить. Посреди этих сладостных грез Берт тихо постучал в ее комнату и вошел, не дожидаясь ответа, — высокий, стройный, в джинсах и толстом свитере ручной вязки. Он принес с собой свежесть морозного воздуха, легкий запах дров, которые он только что колол на заднем дворе для камина, и едва уловимый аромат дорогого одеколона.

Увидев предмет своих несбывшихся мечтаний, Патти затрепетала. А когда Берт присел рядом с ней на диван, ее потряс настоящий взрыв эмоций. Но то, что произошло в следующее мгновение, напрочь развеяло вспыхнувшие в ее душе надежды.

Оказалось, что Берт просто пришел поинтересоваться, не случилось ли чего у Патти в школе. Тем самым он как бы сразу дал ей понять, что относится к ней как к школьнице, почти как к ребенку. Его невинный вопрос оказался таким болезненным для Патти, что она едва удержалась, чтобы не застонать.