Лицо короля перекосилось, превратившись в маску страдания и ужаса. Голубое сияние окружило его голову и пролилось вниз по всему телу и по ногам. Люсьен зашатался, непрерывно крича от боли, и его крики сплелись с победной и торжествующей могучей песней Кингслэйера. Плоть Люсьена стекала с костей как расплавленный воск и капала на пол подобно горящей смоле, а пронзительный крик еще долго эхом отдавался под сводами комнаты. Из коридоров донесся испуганный вой запертых в камерах узников.

Прижимаясь спиной к холодной каменной стене, Джессмин почувствовала в руке острую боль и только тогда осознала, что она сама вонзила зубы в собственную плоть, сдерживая крик ужаса. Гэйлон медленно поднялся с пола и подошел к принцессе. Его руки были обожжены и покраснели, а глаза лихорадочно поблескивали. Вопли узников понемногу затихали.

— Гэйлон, — раздался нежный тихий голос.

Джессмин огляделась и увидела предсказательницу Арканью. Женщина стояла на расстоянии нескольких шагов от них в своей длинной юбке и теплой кофте. Лицо Гэйлона стало вдруг очень печальным, и он повернулся к маленькой женщине. Джессмин стояла одна и смотрела на них.

— Миск? — сказал Гэйлон, и голос его сорвался. — Дэрин мертв.

— Я знаю, дитя мое, — Миск взяла принца за руку и подвела его к Наследию Орима. — Теперь он твой.

— Я не хочу его, — безразлично пробормотал Гэйлон, глядя на Кингслэйер.

Обугленные фаланги пальцев — все, что осталось от Люсьена, — все еще цеплялись за рукоять меча, но камень Фейдира отвалился. Золотая цепь расплавилась и застыла на полу небольшой лужицей.

— Все равно тебе придется им владеть, — мягко сказала Миск. — У тебя теперь есть твое королевство. Возьми его.

Она заставила Гэйлона протянуть обожженную руку почти к самой рукоятке, затем выпустила его. Бесконечная грусть появилась на ее узком лице.

Пальцы Гэйлона дрожали в нескольких дюймах от меча, но на лице его было написано мучительное сомнение.

— Возьми его, — повторила Миск. — Возьми его не ради себя, а ради Дэрина. Кингслэйер предназначался для него, но герцогу так и не удалось познать все его могущество.

Оглядевшись по сторонам, Миск добавила:

— Торопись, Гэйлон. Мой брат идет сюда. Он услыхал голос Кингслэйера, и я не могу сдерживать его. Скорее! Возьми свой меч и победи своих врагов!

Слезы потекли по щекам Гэйлона.

— Мои враги мертвы, Миск.

— Только посмей прикоснуться к моему мечу, и у тебя будет бесконечное множество врагов! — загремел под сводами подземелья еще чей-то голос.

Соленый и влажный ветер пронесся по комнате, и Джессмин увидала невысокого худого старика в темно-синих одеждах, который появился вдруг в самом центре зала.

— Кингслэйер мой, и только я должен владеть им! Не смей трогать этот меч!

— Нет, Сезран! — Миск бесстрашно шагнула вперед и загородила Гэйлона своим хрупким телом.

— Отойди в сторону, сестра.

Принц внезапно выпрямился, вся его печаль куда-то пропала.

— Делай, как он говорит, Миск.

Миск отступила в сторону, на ее лице Джессмин заметила легкую тень страха.

— Ты принял решение за меня, старик, — продолжил Гэйлон и потянулся за Кингслэйером.