Лали хотела было заметить, что подвязки, по ее мнению, значат намного больше, нежели полоска кружев, но смолчала, удивившись про себя странным обычаям своей родины.

А Доминика вскочила с места и подозвала приближающегося рыцаря:

— Пьетро! Идите сюда!

Улыбаясь, молодой мужчина протянул свое копье, и Доминика тут же завязала на нем свою подвязку.

— Большая честь для меня, сеньорита Доминика, — искреннее уважение и восхищение чувствовались в голосе Джентилле.

Щеки Доминики порозовели, и, весьма довольная собой, она уселась в кресло. А Лали в это мгновение наконец увидела Антонио.

Ожидая, пока герольд объявит его имя, Карриоццо сидел верхом на огромном черном коне, покрытом вышитой попоной. Рассматривая шатры и находящихся в них дам, Антонио старательно избегал смотреть в сторону дочери Бельфлера.

Лали разозлилась. Что ж, она сумеет досадить ему. Ее лента будет украшать копье Бенедетто.

— Я не верю своим глазам! — воскликнула Доминика. — Филиппо ди Карриоццо участвует в турнире!

Только сейчас Лали заметила, что рядом с Антонио находится его юная копия.

— Возможно, ты слишком сурово осудила бывшего жениха.

Кузина в ответ лишь сердито фыркнула.

К братьям Карриоццо подъехал знаменосец, и Антонио, пришпорив коня, выехал на поле, за ним последовал Филиппо. Дамы на трибунах оживились, радостно приветствуя братьев.

— Антонио раньше отлично сражался, — объяснила Доминика. — Его считали лучшим рыцарем, и не без оснований. Я помню, как он выиграл турнир незадолго до свадьбы дядюшки. Мне тогда было лет двенадцать… А вот и Мессино, — кузина толкнула Лали, не спускавшую глаз с Антонио. — Бенедетто, идите к нам!

Улыбка приветливого рыцаря стала еще очаровательнее, когда он приблизился к девушкам.

— Сеньорита Мальвина, — нежно проговорил он, опуская копье. — Я очень признателен.

Склонив голову, девушка старательно привязала ленту рядом с двумя другими знаками внимания. Бенедетто поднял копье и торжественно помахал им, не скрывая ликования, а затем, пришпорив коня, поехал дальше.

А Лали с вызовом уставилась на Антонио, приближавшегося к их трибуне. На древке его оружия развевалось не менее полудюжины разноцветных вещиц. Остановив коня прямо напротив Лали, Карриоццо в упор взглянул на девушку, однако копья не опустил, даже когда дама, сидящая рядом с Монной, подала ему знак. На трибунах мгновенно прекратились веселые разговоры, и волна возбужденного шепота прокатилась по рядам — все, затаив дыхание, смотрели на эту пару.

Девушка не отрывала глаз от рыцаря. Карриоццо казался ей самым красивым из участников турнира, пусть даже с ледяным взглядом и сжатыми губами без тени улыбки. Втайне желая, чтобы Антонио подал ей хоть какой-нибудь знак, Лали нерешительно улыбнулась ему. Но в его глазах застыли холод и отчуждение. Осознав безнадежность своего ожидания, девушка опустилась в кресло, а Антонио поехал дальше, получая на свое копье новые знаки внимания.

Филиппо также сделал остановку у центральной трибуны. Его оружие было подобием копья Антонио и точно так же походило на майское дерево. Не обращая внимания на бывшего жениха, Доминика свою вторую подвязку привязала к копью юноши, следовавшего вслед за юным Карриоццо. В глазах Филиппо мелькнуло горькое разочарование.

— Ты обратила внимание на Монну? — прошептала Доминика, когда рыцари закончили круг почета. — Я думала, она не удержится и повесит свой чулок на копье Антонио.

Лали нахмурилась и покосилась в сторону мачехи.

— Ты думаешь, он ей все еще нравится?

— Кто ее знает… Возможно, твое возвращение вместе с ним вызвало у нее ревность и, как следствие, желание напомнить Антонио о себе.