«Запрет на самоубийство! Запрет! Ты не можешь покончить с собой! Никогда, никогда ты не должна кончать с собой! Жить! Быть хорошим человеком, и жить!»

— Что с вами? Вам плохо? — женщина привстала с места, глядя на меня широко раскрытыми испуганными глазами — Водички вам подать?

— Подайте — согласился я сдавленным голосом.

Мне было плохо. Реально, на самом деле — плохо! Меня подташнивало, в голове будто кузнецы работали, руки-ноги тряслись и ощущение было таким, как если бы я долго и тяжело температурил, и вот — на десятый день болезни решил вдруг встать с постели. Ну и…напрасно встал.

Вода была теплой, противной, но я выхлебал ее с такой жадностью, как если бы целый день шел по пустыне. Радовала мысль о том, что в кружку мне точно никто не плюнул. От прежней Марии я запросто мог получить в кружку не только плевок, но и соплю. А может чего и похуже — соли таллия, например.

— Все? Получше стало? — женщина искренне-участливо наклонилась ко мне, и это было совершеннейшим когнитивным диссонансом. Только недавно, два часа назад это был настоящий монстр, которого прибьешь, и Аллах тебе семь грехов простит — как за змею. А теперь…диссонанс, да.

— Получше — кивнул я, переводя дух.

— Получше… — откликнулась женщина, и посмотрела мне в глаза — Вот как мне теперь жить, скажите? У меня вдруг будто пелена с глаз упала! Я так страшно, гадко жила! Такого натворила! И как жить с этим?

— Как все… — вяло пожал я плечами — Попытайтесь загладить все, что натворили за эти годы. Сходите к соседу. Попросите прощения. Кота погладьте…если позволит.

— Кота! Я — кота! О господи — женщина опять залилась слезами — я как вспомню, ч то сделала — убила бы себя! Убила бы! А не могу! Господь не простит самоубийства, не простит!

Опа! Вот как образовалась база под моим посылом! А что, почему бы и нет? Человеку нужно на чем-то стоять, на что-то опираться. И почему бы это не быть Вере?

— В церковь сходите. Свечку поставьте — за тех, кого обидели. Попросите прощения у бога. И у соседа, у соседа попросите! Самое главное — у соседа! Вы ему много крови попили.

— Я на колени паду! Я умолять буду, чтобы простил! Землю буду целовать!

— Вот-вот…просите. И вам воздастся. И сделайте все, чтобы он забыл о том, как вы его обижали. Ухаживайте за ним, сделайте все, чтобы ему было хорошо.

Как-то двусмысленно прозвучало — «сделать ему хорошо». Впрочем — а почему бы и нет? Петр Федорыч мужчина одинокий, Мария тоже одинока — почему бы им и не сойтись? Если получится — я буду только рад. Значит, поработал не напрасно.

Сводник хренов! Купидон с пистолетом! Хе хе хе…

— А пока что напишите мне отказное заявление — что вы претензий к соседу не имеете и разбирательство просите прекратить. Мне бумаги нужно исполнить, чтобы не висели.

Глава 3

— Живы еще? — «ласково» спросил я, глядя сверху на двух существ, которых людьми называть совершенно не хотелось.

— Да пошел ты! Ты ответишь за беспредел, козел!

Из ямы вылетела бутылка из-под воды и просвистев мимо моего уха ударилась в стену. Ну что же, значит вода вам не так уж и нужна. Ничего, посидите до завтра и без воды.