Я сделал шаг вперед, намереваясь войти на поляну, и вдруг…оп-па! Уперся в стену! Невидимую, но самую настоящую стену! Ощущение было — впереди упругая, резиновая стена, и это было настолько странно, настолько нереально, что я в первую секунду даже не поверил своим ощущениям. Помотал головой, отгоняя наваждение, закрыл глаза…и снова попытался шагнуть, почему-то ожидая, что преграда сама собою исчезнет.

Не-а. Не исчезла. И тогда я в сердцах врезал кулаком, ощущая мягкость резины, укрывающей стальное основание. Я все понял.

— Покажись!

— Колдун, чего тебе надо?

Он выглядел…нет, никак он не выглядел. Ну вообще — никак! Прошка с Минькой были бы такими же, если бы не принимали форму, более приемлемую для глаз человека. Черное облачко, постоянно меняющее форму, эдакая темная амеба с отростками, высовывающимися из аморфного «тела».

— Я хочу войти и выкопать мандрагор. Он мне очень нужен.

— Вот так запросто — войти и выкопать! Ишь ты! Наглец какой! Если у тебя метка моего бога, это не значит, что ты можешь делать все, что захочешь! Я не утащу тебя в Навь, но и не позволю входить в мой дом! Бесплатно!

— Что я тебе должен дать? — беру быка за рога — Что ты хочешь?

— Душу твою, конечно! — глумливо хохотнуло облачко — Но ты ведь не отдашь?

— Не отдам. Вот, держи! — я бросил блестящее кольцо из бижутерии, что приготовил для русалок, и почему-то вдруг решил, что оно не пролетит сквозь невидимый барьер. Но кольцо пролетело, врезавшись в облачко, пробило его и упало позади, возле одного из бугорков. Тут же из-под бугорка высунулась костлявая, коричневая рука и колечко исчезло, будто его никогда и не было.

— Назад! Ну-ка, вернула! — негромко приказало облачко, в свете месяца блеснуло и колечко упало у самых моих ног.

— Этого недостаточно — констатировал Кладбищенский, вдруг принимая форму невысокого мужчины, одетого как грибник, или лесоруб — простые штаны с пузырями на коленях, клетчатая рубашка, сапоги (вроде как кирзовые), на голове кепка с кнопкой. Ну вылитый селянин, только оцинкованного ведра под грибы не хватает, да палочки — ворошить листья на земле. Нет — вот и палочка появилась, суковатая такая, удобно эдакой собак разгонять и супостатов по башке бить. Типа посох.

— Должен мне услугу оказать — глаза Кладбищенского вдруг засветились багровым светом.

— Я бы рад оказать-то… — тоскливо заканючил я — Только ведь ни черта ничего не умею! Я колдун-то без году неделя! На самом деле — всего неделя, как силу свою получил, ну что я могу? Чем могу помогу, конечно, но… Что вам нужно?

— Что мне нужно… — Кладбищенский вроде как задумался — Ну…колечко я твое приберу, это уж само собой. Пусть будет. Не золотое ведь, и не серебро? Дождешься от вас золота! Того и гляди мое повыкопаете, а уж чтобы мне принести… А серебро сюда не носи — прокляну! Хоть и печать у тебя. Мне тут только серебра не хватало…

— Так что же ты хочешь? — начинал злиться я — колдун из меня пока что слабенький, я ничего не умею, так что…

— Слабенький?! — Кладбищенский заржал как конь, я даже невольно вздрогнул — Это ты-то слабенький?! Ах-ха-ха! Да от тебя сияние такое исходит — газету читать можно! И это ты — слабенький?! Ты что, придуриваешься? Это такой способ показать себя скромным? Тогда не подействовало! Я вижу тебя насквозь! Ладно, к делу.