Не солоно хлебавши, отправился к Самохину — надо же решать по заявлению. Списывать его нужно, а без бумажки ничего не спишешь. Бумажка — она всему голова. Или какая-нибудь другая часть тела. Задница, например.

Главное, чтобы Самохин был дома, вдруг унесся куда-нибудь в район, а то и еще подальше — у него дел-то куча, бизнес, однако! Кстати — не нравится мне такой бизнес, когда надо носиться по городам и весям. На мой взгляд хороший бизнес, это когда ты сидишь у бассейна и попиваешь пиво, а носится за тебя шустрый управляющий — за хорошую зарплату и социальные блага. А это что за такой бизнес по-русски, когда ты весь в поту и пыли объезжаешь свои многочисленные магазины? Нафиг бы такой бизнес!

Самохин искренне посмеялся, когда я через двадцать минут, сидя за столом в гостиной высказал ему свое отношение к самохинскому бизнесу, и сказал, что если бы он отдавал дела в руки управляющего — пусть и самого дельного — через год от бизнеса остались бы только пух и перья. Или рожки, да ножки. Какую бы зарплату не платил управляющему, через некоторое время он вдруг начинает про себя думать: «А какого черта я живу на эту жалкую зарплату? Самохин себе кучу денег гребет, а я как идиот, копейки считаю?! Неет…надо и о себе подумать!» — и начинает мутить свой бизнес, и что характерно, на деньги Самохина. А то и просто вульгарно ворует. «Плавали, знаем!»

Я не стал спорить. Уж чего-чего, а Самохину виднее, как ему вести свой бизнес. Я не бизнесмен, и точно никогда им не буду. Каковое обстоятельство меня ничуть не беспокоит. «Каждому свое» — как сказал один нехороший персонаж.

Ну а затем мы перешли собственно к тому, ради чего я и пришел в этот дом.

— Вот сучонок! — только и сказал Самохин, прочитав заявление, которое я ему дал почитать — Ах, гнида! В порошок сотру поганца! Ближе десяти метров не подойдет к моим предприятиям, пусть ищет работу где хочет! Бабу только жаль, да пацаненка. Баба — ровесница моей дочери, она еще молодая совсем. Вот…вышла замуж за идиота, а теперь и мучается. Она у меня работает, в коптильном цеху. Нормальная девка, красивая, дельная, только вот дураку досталась. Ты замечал, что частенько хорошие, правильные девки достаются настоящим, махровым уепкам? Вот что находят эти девчонки в школьных хулиганах, во всяких придурках у которых за душой нет ничего, кроме тяжелых кулаков? Романтика такая, что ли? Ох, дуры, дуры…

Когда я ему дал на подпись объяснение, Самохин внимательно его прочитал и молча подписал, добавив еще расшифровку подписи. Потом внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Ты же домой к ним пойдешь? Поосторожнее, этот дурачок совсем отмороженный. Меня боится — я ему как-то хорошенько набуздал, он потом с распухшей мордой неделю ходил, а так-то он здесь в авторитете у своих алкашей. Похлеще Кольки Капустина будет. Кстати, с Капустиным — просто фантастика какая-то! Рассказывают, что бабка Нюра его закодировала — он теперь спиртное на дух не воспринимает, тут же блюет, если выпьет! Да что выпьет — в руки стакан с водкой взять не может — сразу его тошнит! Знаешь — никогда в такие штуки не верил. И бабка Нюра особыми способностями к кодированию никогда не отличалась. Не в курсе, что там случилось? Ты же был вместе с ней?

Я выдержал внимательный взгляд собеседника и пожал плечами:

— Я тоже не особенно в этом разбираюсь. Ну. шептала чего-то, это да. А как все происходит — я-то откуда знаю? Пойду сейчас к ним домой, бумагу-то надо исполнять. Я вот что думаю — может бабу Нюру прихватить? Может и этого закодирует?

Через двадцать минут мы с Самохиным расстались. Поговорили еще немного о делах — я пожаловался, что никак не могу поймать главу администрации, но он меня успокоил, мол, никуда тот не денется и Самохин с ним уже переговорил, так что никаких проблем с приватизацией теперь не будет.