Кристоф молча поднялся, прошел в соседнюю комнату и вернулся спустя минуту, листая массивную книгу, переплетенную в красную кожу. Сел, положив открытый том себе на колени.

    – Дона, когда ты видела последнего рапаита?

    – Давно. Лет двести назад. Может, больше.

    – Мастером по созданию «ульев» считался Леон де Кавальо, – сказал Кристоф, пробежав взглядом страницу. – Он погиб в тысяча семьсот двадцать пятом.

    Начало Вампирической эпидемии, пробормотал Рамон, глядя на фолиант с безмерным интересом.

    – Да, – подтвердил колдун, продолжая читать. – Искусство создания «ульев» больше не практиковалось в связи с большой разрушительной силой и сложностью в подчинении объекта.

    Он закрыл книгу. На обложке слабо блеснуло изображение увитого плющом креста в черной траурной рамке.

    – Говоря проще, – продолжила Дона, – создание рапаитов опасно для нас самих. Все человеческие рассказы о вернувшихся после смерти злобных чудовищах, уничтожающих целые деревни, повествуют именно про этих некротических существ.

    – Вы хотите сказать, что никто из ваших после двадцать пятого года не делает этих тварей? – вопросительно приподняв брови, Рамон протянул руку, и Кристоф отдал ему книгу.

    Вьесчи взвесил том на ладони, уважительно покачал головой, полюбовался качеством обложки и вернул обратно.

    – Список погибших моего клана много тоньше. Хотя был период, когда не было времени заполнять пустые страницы.

    – Не сомневаюсь, – сухо отозвался колдун. – Да. Мы не создаем рапаитов. Это вопрос безопасности.

    – Тогда кто?

    Магия Леарджини сохраняет любое существо сколь угодно долго, – тихо произнесла Дона. – Рапаита могли сотворить двести, триста лет назад… Потом заморозить и воскресить, когда в этом возникла необходимость. Поэтому в тоннеле я почувствовала лишь тонкий след пути зомби, но не ощутила места, где его делали. Возможно, его не создавали, а просто разбудили.

    – Быть может, досточтимые собратья, вы ответите и на вопрос, кто обладает магией клана Леарджини сегодня? – скептически осведомился Рамон. – Из уважения к вам, Дона, я допущу, что много лет назад они могли захватить одно из ваших созданий. На всякий случай. Они вообще были очень запасливы. Но…

    – Прямо как вьесчи, – произнес Кристоф, глядя на гобелен поверх головы Рамона.

    Банкир предпочел не услышать этот комментарий:

    – Но кто разморозил эту тварь? – продолжил он, снова поворачиваясь к девушке. – Если уважаемый господин де Альбьер не причастен ни к исчезновению Вольфгера, ни к сегодняшнему нападению, то… – Негоциант сделал глубокомысленную паузу.

    Насколько мне известно, после окончательного уничтожения «ледяных джинов» кое-какие их знания присвоил клан Асиман, – неохотно произнес Кристоф. По его хмурому лицу было видно, что кадаверциана самого по каким-то причинам не устраивает эта гипотеза, но другой он предложить не может.

    – Рамон, откуда вы знали, где меня можно встретить сегодня вечером? – спросила Дона.

    Вьесчи улыбнулся довольной сытой улыбкой, и вид у него стал как у кота, только что слопавшего кусок парного мяса.

    – Элементарная логика, миледи. Когда я говорил с вами по телефону, услышал посторонние голоса, иногда гудки машин.