|
Пить на Гоблове умели. Вызвано это было не какими-то особыми флюидами алкоголизма, исходящими от острова, а вполне практическими, хоть и несколько спорными соображениями. Просто каждый из присутствующих вполне мог бы подписаться под высказыванием одного знакомого Малышу русского вампира, «В Сибири водка – это не алкоголь, а средство выживания». С поправкой на географию эта сентенция была вполне справедлива и для Соломоновых островов, на которых самые лучшие амулеты, верно хранившие своих владельцев от Глазго до Шанхая, оказывались бессильными перед лицом тысячи и одной заразы, наполнявшей здешний воздух. Возбудители тропической лихорадки были куда живучее и злобнее бледных спирохет, но регулярно пропитываемые спиртосодержащими растворами организмы стали крепкими орешками даже для них. Знаком принадлежности к высшему обществу на острове служил галстук. Обычай носить его ввел в бытность прежний местный управляющий, легендарный Жан Неверле, бывший метрдотель парижского ресторана. Галстук или шейный платок – но только настоящий, а не любая наскоро возведенная в ранг такового тряпка. Для Викки, впрочем, было сделано исключение из правила. Внеочередное заседание «клуба гобловских джентльменов» единогласно постановило, что военно-морской мундир в целом вполне может быть приравнен к требуемой для схода на берег детали гардероба. Всю мудрость своего решения гости и постоянные обитатели Гоблова смогли оценить вечером, когда выяснилось, что у вексиль-шкипера имеется нераспечатанная колода карт. На Гоблове же – по вине некоего шулера с Левуки – вот уже добрых пять недель наблюдался жесточайший дефицит данного продукта полиграфии, и тот факт, что виновник этого прискорбного состояния обрел свою последнюю якорную стоянку под сенью здешних кокосовых пальм, служил истосковавшимся по игре гобловцам весьма слабым утешением. Благодаря этой колоде интеграция вексиль-шкипера на Гоблове прошла как нельзя более успешно. Здешнее высшее общество, состоявшее в данный момент из управляющего, двух его помощников, троих плантаторов, торговца жемчугом с Фиджи, капитана трепанговой шхуны «Мечта», а также штурмана и торгового агента с нее же, даже сочло себя обязанным пойти навстречу гостю и включить в число традиционных для острова игр гномский гвинт. Именно в гвинт, как отчетливо расслышал подходивший к бунгало Малыш, сейчас – как и всю последнюю неделю – играли. – Пол лепни в сердцах! – Лепня в шарах! – Питер, ваше слово? – М-м-м… гвинт! – Однако… а пожалуй, что и пас, джентльмены… – Предлагаю после этой партии перейти на пикет, – сказал Колин Мак-Намара, второй помощник управляющего. – Полагаю, мистер Пит уже достаточно продемонстрировал… добрый вечер, Малыш… что садиться играть в гвинт за один стол с гномом присутствующим пока рановато. – Вино или сразу скотч, сэр? – вежливо поинтересовался слуга. – Скотч с содовой, – попросил Уин, оглядываясь в поисках свободного стула. – Наполни заодно и мой стакан, бой. – Пусть тащит сразу бутылку. – Две. – Для существа с вашими габаритами вы сдались удивительно быстро, Колин, – с улыбкой заметил Фил Фань. Полное имя скупщика жемчуга было Филандеваль аэн Глауэд Чан Джи Фань, и основания для иронии у него были – унаследовав от обоих своих родителей не только имена, но и присущую их расам хрупкую красоту, по весу он уступал массивному шотландцу примерно втрое. |
