|
Я хотел сказать: конечно же, не золотой. – Не золотой, – подтвердил Малыш. – По крайней мере, вкус, цвет, запах и полдюжины алхимических проб свидетельствовали, что это был самый обычный кварц, без всяких драгоценных примесей. Внезапно Мак-Намара, едва не выронив бутылку, откинулся на спинку стула и громко расхохотался. – Понял! – объявил он. – Малыш, если я прав, то сейчас я назову тебе штат, где набирали этот песок! – Попробуй. – Арканзас! – Угадал. – Видимо, я тупой, – подсчитав количество понимающих кивков, пожаловался штурман «Мечты». – Объясните на пальцах. – Абразив. – Ты ж сказал – Арканзас? – Арканзас – это штат в САСШ, – сказал Уин. – Абразив же в просторечии именуют точильным камнем…[13 - Arkansas Stone – горная кварцевая порода, известная также под названием «новакулит» (от лат. «бритва» или «острый нож»), используемая для заточки режущего инструмента. Крупнейшее месторождение, открытое в первой четверти XIX века, расположено в горах Вачатау (Арканзас, США). Как правило, белого цвета, но может иметь и другие цвета. Твердый черный арканзас – популярный абразив для ручной доводки режущих кромок. Делится на две основные Разновидности: твердый мелкозернистый (Hard), с мелкозернистой, однородной и очень плотной структурой, и мягкий (Soft) – более пористый, менее плотный, со средним зерном. Доводочные разновидности известны под названием Translucent True hard. В основном имеет белый цвет, но встречаются различные оттенки голубого, розового, желто-коричневого и черного.] – …брусочек которого иной раз стоит дороже самородка такого же веса, – закончил Филандеваль. – Вот видите, Колин, – продолжил он, – вы абсолютно зря жаловались на скорость прохождения нервных импульсов сквозь содержимое вашего черепа. На самом деле уже сам факт нахождения кого-либо здесь уже с достаточной ясностью свидетельствует о недюжинных интеллектуальных способностях данного существа. – Любопытное заявленьице, – хмыкнул Мартин Синж, управляющий гобловской факторией. – Я бы даже сказал, – неортодоксальное, если уж вам, Фил, так приспичило пользоваться всякими заумными словесами. – Вот, – ехидно заметил капитан «Мечты», – до чего доводит чтение классиков. К примеру, Стив Ричуинти – шкип был что надо, котиков чуял за двадцать миль, команда на него разве что не молилась – однажды вот так взял в рейс какую-то китайскую книжонку. И – пропал. В разгар сезона бросил все, вернулся в порт, распустил команду, а сам вышел в море и в новенькой, и трех лет не проплававшей шхуне самолично прорубил дыру в днище. Виданное ли дело, а? Потом, говорят, подался к каким-то горным монахам – вымаливать прощение у душ невинно убиенных. – Он что, многих на тот свет спровадил? – Многих… да. – Ладно еще, что он командовал всего лишь котиковой шхуной, – со смехом добавил штурман. – А ну как это была б рыбацкая лоханка? Представляете – просить прощения у каждой выловленной трески! – Треску можно считать бочонками! – Э нет, так не пойдет. |
