– Еще бы! – с иронией ответил Шелк. – Почему бы тебе не сказать это тем несчастным мургам, которых он распял на равнинах Хагги? Закет бывает вежливым, если это не причиняет ему неудобств, но мы серьезно досадили ему. Если мы не выберемся отсюда до его прибытия, то думаю, он продемонстрирует нам всю силу своего раздражения и досады.

– Вы не правы, принц Хелдар, – серьезно произнес Эрионд. – Он просто еще не знает, что должен делать – вот и все.

– То есть?

– В Хтол-Мургосе Цирадис сказала ему, что он скоро окажется на перекрестке своего жизненного пути. Если он выберет правильную дорогу, мы снова станем друзьями.

– И все?

– Да.

– Польгара, не попросишь ли ты его заткнуться?

Они находились в большой маллорейской офицерской палатке, устеленной красными коврами. В прошлом им неоднократно приходилось бывать в точно таких же палатках. Гарион без особого интереса огляделся по сторонам и опустился на скамью.

– В чем дело, Гарион? – спросила Сенедра, садясь рядом с ним.

– Почему они не оставляют нас в покое?

– Думаю, ты зря так волнуешься. – Она коснулась пальцем его лба. – Твой друг здесь не позволит, чтобы произошло нечто неположенное. Мы должны попасть в Келль, и Закет не сможет остановить нас, даже если он приведет все свои войска из Хтол-Мургоса и преградит нам дорогу.

– Ты воспринимаешь все это на редкость спокойно.

– Я должна надеяться и верить, Гарион, – со вздохом ответила Сенедра. – Иначе я сойду с ума. – Она склонилась вперед и поцеловала его. – А теперь убери с лица это недовольное выражение. Ты начинаешь выглядеть точь-в-точь, как Бельгарат.

– Ну и что? В конце концов, он мой дед.

– Однако сходство начало проявляться только через несколько тысяч лет, – ядовито заметила Сенедра.

Двое солдат принесли им ужин, состоявший из обычного военного рациона. Шелк открыл одну из металлических банок и заглянул в нее.

– Этого я и боялся, – вздохнул он.

– В чем дело, Хелдар? – спросил Сади.

– Бобы, – ответил Шелк, указывая на банку.

– А я думал, ты их любишь.

– Люблю, но не как пищу.

Они легли рано, так как прошлой ночью не спали вовсе. Некоторое время Гарион беспокойно ворочался, потом наконец заснул.

Следующим утром они проснулись поздно, и Гарион, выйдя из занавешенного отсека, который он делил с Сенедрой, увидел Шелка, шагающего взад-вперед.

– Наконец-то, – с облегчением произнес маленький человечек. – А я уже начал думать, что все проспят до полудня.

– Что у тебя за проблема? – спросил Гарион.

– Мне нужно с кем-нибудь поговорить – вот и все.

– Тебе одиноко?

– Нет, просто на душе неспокойно. Сегодня, вероятно, здесь появится Закет. Может, разбудим Бельгарата?

– Зачем?

– Узнаем, придумал ли что-нибудь Бельдин, чтобы вытащить нас отсюда.

– Ты чересчур беспокоишься.

– Зато ты сегодня что-то слишком благодушен, – фыркнул Шелк.

– Не то чтобы благодушен, но к чему рвать на себе волосы, если мы все равно не в силах что-то изменить?

– Шел бы ты спать, Гарион!

– Я думал, тебе одиноко. Атеска приходил этим утром?

– Нет. Возможно, он слишком занят. Ему ведь нужно продумать план кампании к прибытию Закета. – Маленький человечек плюхнулся на один из складных стульев.