– Осторожнее, Гарион, мне не нравятся твои слова!

– Тем хуже для вас. Правда глаза режет, не так ли?

– Полагаю, тебе известно, где Сардион?

– Я могу это узнать.

– Если можешь ты, то могу и я. Уверен, что ты дашь мне несколько ключей.

– Ни единого.

– Ты станешь более сговорчивым, когда я брошу на дыбу твоих друзей. Я даже позволю тебе при этом присутствовать.

– Тогда наймите палача, которого вам не жаль. Неужели вы не помните о моих многочисленных талантах? Я был о вас лучшего мнения.

– С меня довольно, Бельгарион! – рявкнул Закет. – Готовьтесь! Вас отправят в Мал-Зэт и будут содержать порознь. Это даст мне достаточное количество заложников, если кто-то из вас решится на опрометчивый поступок. Разговор окончен!

Бельгарат прикрыл ладонью рот и кашлянул. Тоф кивнул и опустил голову.

Закет ошеломленно отступил перед внезапно возникшим мерцающим видением. Он сердито уставился на Гариона.

– Что это за фокусы?

– Никаких фокусов, Закет, – ответил Гарион. – Она хочет сказать вам кое-что, и я советую вам это выслушать.

– Ты выслушаешь мои слова, Закет? – осведомилась келльская пророчица с повязкой на глазах.

На лице Закета все еще было написано подозрение.

– Что тебе нужно, Цирадис? – осведомился он.

– У меня мало времени, император Маллореи. Я уже говорила тебе о перекрестке на твоем жизненном пути. Сейчас ты приближаешься к нему. Отбрось свои властные манеры и исполни по доброй воле поручение, которое я должна возложить на тебя. Ты говорил о заложниках.

– Это всего лишь обычай, Цирадис, – заюлил император. – Просто удобное средство оградить людей от необдуманных поступков.

– Неужели ты чувствуешь себя настолько немощным, что должен грозить невинному обрушить твой гнев на его друзей? – В ее голосе прозвучало презрение.

– Немощным? Я?

– А что еще могло сподвигнуть тебя на столь трусливые поступки? Слушай меня внимательно, Каль Закет, ибо речь идет о твоей жизни. В тот момент, когда ты поднимешь руку на Дитя Света или кого-нибудь из его спутников, твое сердце разорвется и ты умрешь.

– Пусть так. Я правлю в Маллорее, и склониться перед угрозой – даже твоей – означает для меня стать ничем в собственных глазах.

– Тогда ты умрешь, а после твоей смерти твоя империя обратится в пыль, – заявила Цирадис.

Он уставился на нее; его и без того бледное лицо побледнело еще сильнее.

– Ты не прислушиваешься к моим предупреждениям, император Маллореи, поэтому я сделаю тебе предложение. Если тебе необходим заложник, я стану им. Дитя Света знает, что если я уйду из этой жизни, прежде чем моя задача будет выполнена, то его дело обречено на неудачу.

– Я не могу причинить тебе вред, святая пророчица, – неуверенно заявил Закет.

– А почему нет, могущественный Закет?

– Это не пойдет, – отрезал он. – Больше тебе нечего мне сказать? У меня много дел.

– Они подождут.Самое важное дело – то, которое я намерена тебе поручить. Исполнение этой задачи – цель твоей жизни. Ты был рожден только для этого. Если ты откажешься, то не доживешь до зимы

– Ты уже второй раз грозишь мне смертью, Цирадис. Неужели ты так меня ненавидишь?

– Я не ненавижу тебя, Закет, и не угрожаю тебе. Я всего лишь открываю тебе твою судьбу. Примешь ли ты на себя твою задачу?

– Нет, покуда не узнаю о ней побольше.

– Хорошо. Я открою тебе ее первую часть. Ты должен прибыть ко мне в Келль, где я подчинюсь тебе.