Ида снова посмотрела на Мэйрин, которая ответила ей странным, лишенным всякого выражения взглядом. Лицо девочки превратилось в застывшую маску. И тут Ида заметила, что в темно-синих глазах малышки мелькнула беззащитность. В это мгновение сердце ее потянулось навстречу девочке. Она ласково подхватила Мэйрин на руки, сняв ее с седла, и сказала:

— Ну конечно, я стану для нее матерью, милорд. Ведь ты стал для нее отцом! — Она расцеловала девочку в обе щеки и опустила ее на землю. Взяв свою новую дочь за руку, она повела ее в зал замка Эльфлиа.

— Слава милосердному Иисусу и Его Пресвятой Матери, — тихо проговорил епископ Вульфстан.

— Ваша супруга — добрая женщина, — сказал Дагда с явным облегчением. — Моя маленькая госпожа будет в безопасности в вашем доме, и я в долгу перед вами, Олдвин Этельсберн. Теперь вам остается лишь сказать, какие услуги понадобятся вам от меня, ибо отныне я — ваш вассал, а вы — мой господин.

— Первым делом, — ответил Олдвин Этельсберн, — мы все вместе пойдем в зал и пообедаем. — Он усмехнулся, глядя на своих спутников. — Я чертовски проголодался, друзья мои! Что же до тебя, мой добрый Дагда, то здесь, в Эльфлиа, человеку с такими талантами, как у тебя, найдется много дел. Мэйрин приняли здесь с радостью. И тебя я с радостью приглашаю в мой дом. — Он еще раз улыбнулся огромному ирландцу. — Ну, пойдем обедать!

Эльфлиа притаился в укромной долине между реками Уай и Северн. Благосостоянием своим Олдвин был обязан тому, что хорошо заботился о крестьянах. Кроме того, поместье было надежно защищено от набегов обитавших неподалеку диких валлийцев. Через земли Олдвина протекала небольшая речушка под названием Олдфорд; от узкой дороги, спускавшейся вниз по холмам от Уотлинг-стрит, можно было попасть к поместью через переправу.

На дальнем берегу Олдфорда раскинулись просторные пастбища и общинные земли; за рекой дорога вела через луга, поросшие сочными травами, к замку и землям, которые использовались под посевы для хозяев поместья. Затем дорога раздваивалась. Правая тропа вела к деревушке, расположившейся примерно в полумиле от замка; левая — к церкви, а за церковью снова разветвлялась. Боковые тропки шли через поля, засеянные рожью, пшеницей, льном и ячменем, а также к полям, отдыхавшим под паром. Главная дорога обрывалась у речки, петлявшей по полям. Здесь стояли мельница и Веорт — дом мельника.

Позади замка и прилегавших к нему полей, слева от деревни, раскинулся густой лес, который Олдвин Этельсберн уважительно называл Большим. Здесь росли величавые английские дубы, стройные березы и крепкие сосны. По лесу протекал ручей, впадавший в Олдфорд; в чаще водились олени, кролики, лисы и прочая живность. Крепостные крестьяне, принадлежавшие поместью, имели право в зимние месяцы поймать по одному кролику на семью — таков был щедрый дар лорда Эльфлиа. Недостаток кроликов в лесу поставил бы под угрозу поголовье домашней птицы в поместье: хищники из Большого леса повадились бы в крестьянские курятники. Обитатели Эльфлиа понимали это и считали, что им повезло с хозяином. Большинство землевладельцев вовсе не позволяли своим крепостным охотиться в лесах, а за браконьерство жестоко карали.

Рядом с замком, по другую сторону от деревни, находился яблоневый сад, весной превращавшийся в целое море бледно-розовых цветов. Сейчас ветви деревьев клонились к земле под тяжестью созревающих плодов; скоро наступит время собирать урожай. К саду примыкало небольшое строение, где часть урожая ежегодно перерабатывали на сидр.