— Я ухожу! — закричала она.

— Нет, не уходишь!

Она попыталась ударить его ногой, но обнаружила вдруг, что прижата спиной к двери, а Крис, упираясь ладонями по обе стороны ее головы, не позволяет ей освободиться.

— Отпусти меня! — выкрикнула она и почувствовала, как предательски реагирует ее слабая плоть на прикосновения стальных мускулов его груди.

— Ты уже попыталась ударить меня в аэропорту, — невозмутимо заметил Крис. — Тебе надо научиться контролировать свой темперамент. Если я отпущу тебя, обещаешь хорошо себя вести?

Хорошо себя вести?! Она ему покажет, как умеет себя вести! Она ему покажет контроль! Воспользовавшись тем, что у него обе руки были заняты, Ида изо всех сил ткнула его кулаком в живот. Но там были такие же твердые мускулы, как на груди!

— Я из-за тебя, кажется, сломала руку!

— Ну, давай, обвиняй меня во всем! — предложил он, и тогда Ида разрыдалась.

Да, он был виноват во всем! И боль в руке не шла ни в какое сравнение с ее душевной болью!

— Я хочу уйти, — прошептала она, признавая свое поражение.

Крис с нежностью посмотрел на нее сверху вниз. Потом ласково поцеловал ее несчастное лицо.

— Я люблю тебя, — произнес он тихо.

Вот как все просто: он сказал эти слова, и она тут же упала ему на грудь.

— Ты не обманываешь?

Ида была потрясена до глубины души и тут же засомневалась, правильно ли расслышала.

Крис привлек ее к себе, и это объятие, казалось, длилось вечность.

— Я никогда не обманывал тебя, Ида. Может быть — только самого себя. Но с этого момента я постараюсь и себе говорить правду. — Ида не могла ничего сказать. Стоять ей тоже удавалось с большим трудом — ноги буквально подкашивались. — Ты собираешься выслушать меня? Или все еще хочешь уйти?

Она покачала головой и почувствовала, как он взял ее рукой за подбородок и приподнял лицо, чтобы видеть ее глаза. Все еще до конца не веря ему, она тоже смотрела в глаза Криса, пытаясь прочесть в них подтверждение его слов.

— Пойдем! — Обняв одной рукой за талию, он увлек ее к кушетке.

Теперь Ида чувствовала себя увереннее. Но рука Криса по-прежнему лежала на ее талии, а для того, чтобы ее мозг мог функционировать, надо было, чтобы он убрал руку. Ида хотела вернуть себе способность соображать, хотела осознать, что ей не приснились его слова: «Я люблю тебя». Может быть, ей просто слишком хочется, чтобы это было так? Во всяком случае, Ида твердо решила, что не уйдет отсюда, пока не услышит от него подтверждения. Ее беда была в том, что его прикосновения абсолютно лишали ее воли и превращали в полную дурочку.

Иде наконец удалось немного отстраниться, и, конечно, она тут же пожалела, когда он отпустил ее. Но зато она почувствовала себя чуть сильнее и перестала дрожать. Во всяком случае, настолько, чтобы обрести голос:

— Ты хотел мне что-то объяснить, — напомнила она, слабо представляя, что он собирался объяснять.

Однако, как только она взглянула на него, пытаясь удержать рвущееся из груди сердце, стало ясно, что Крис не забыл, о чем они говорили.

— Мне многое нужно объяснить тебе, — ответил он, с нежностью глядя на нее. — И не только то, почему восемь бесконечно длинных мучительных дней назад, когда ты лежала в моих объятиях — такая прекрасная и желанная, — я заставил себя оставить тебя. Я понял, что мне нужно все обдумать.

— Тебе нужно было подумать? — повторила Ида, вспомнив его «мне нужно…», намертво впечатавшееся в ее мозг.