В течение всего раннего железного века для жилья выбирались именно такие холмы, усеянные валунами, столь характерными для ландшафта плато. Пространства между валунами заполнялись упавшими камнями, чтобы улучшить их природные защитные свойства. Позже каменные стены все еще рассматривались просто как внешние ограждения. Их не воспринимали как структуры, несущие нагрузку. На них не было крыш. Они не были частью жилых домов. Стены не соединялись друг с другом. Фасады стен не приводили в соответствие с внутренним заполнением. Общий планировочный базис зданий покоился на долгих и постоянно изменяющихся изгибах. Они воспроизводили формы заслонов и оград, которые можно найти в любом рабочем африканском поселке. В них не было даже намека на регулярность или повторяемость. Это базовая и необычная концепция каменных стен, с трудом воспринимаемая западным умом, отражает полную культурную изоляцию строителей.

Хотя в техническом отношении методы каменщиков за годы и века мало изменились, растущая элегантность их построек и улучшение в обработке материалов очевидны. В стенах более позднего времени блоки пригнаны тщательнее и лежат горизонтальными рядами, регулярность которых можно проследить на значительных расстояниях. Фасады этих блоков обработаны так, чтобы придать им вместе вид единой ровной поверхности. Каждый ряд блоков чуть отступает назад по сравнению с нижним; таким образом, вся стена постепенно склоняется назад в элегантном изгибе. Эти уступы образуют изящную и совершенно оригинальную, чисто местную систему составных, постепенно увеличивающихся изгибов.

В углах дворов строились террасы с платформами. Возводились башенки и низкие цилиндрические алтари. Входные проемы удлиняли и делали более узкими за счет добавления низких, полукруглых «бастионов» внутри них, часто с пазами для деревянных дверных косяков.

Некоторые стены были украшены линиями наклонных блоков, образующих зубчатые или стропильные узоры. Один вход имел ряды разноцветных камней. Наверху внешних стен ставили цилиндрические башенки и вертикальные монолиты из естественного или обработанного камня. В жилых хижинах делались толстые глиняные стены с отполированным фасадом. Очаги, платформы, сиденья и полки для посуды внутри были сделаны точно таким же способом. Были и закругленные бордюры, которые защищали подножия вне стен от разрушения и эрозии.

Глину использовали так же щедро и для тех же целей, что и камень. В обоих случаях целью было произвести впечатление, а не защитить или создать удобства для жилья.

Обитатели каменных зданий Большого Зимбабве могли исчисляться сотнями, но не тысячами. Если Эллиптическое здание, как самая крупная и наиболее внушительная постройка, воспринималась как дворец правителя, то другие постройки можно рассматривать как жилища его придворных: родственников, управителей, жрецов и чиновников, узкий круг ближайших администраторов. Остальную часть поселения, занимающую примерно 100 квадратных метров, населяли крестьяне, ремесленники и мастеровые, жившие в мазанках, от которых не осталось даже следов на поверхности. Сохранился только мусор от них в виде золы, костей и осколков посуды. Широкомасштабные раскопки вне оград, которые могли бы пролить свет на демографию, экономику, технику земледелия и социальную структуру комплекса еще до сих пор не проводились…

Центр экзотических украшений

Археологическая реконструкция развития Большого Зимбабве по-прежнему целиком основывается на воспоминаниях тех, кто рылся в руинах этого поселения в конце XIX в. Их находки показывают, что Большой Зимбабве был центром ремесел и производства. Здесь работали с золотом, медью и железом. Тигли и инструменты, которые использовали для превращения металла в тонкую проволоку для ручных и ножных браслетов, нашли среди мусора в Руинах на холме и Эллиптическом здании.