Изображение юпитерианина распалось на дюжину зигзагообразных полос, которые через секунду вновь соединились.

– Думаю, он пытается сообщить, что модуль взорвался.

Пруденс в ужасе закрыла глаза, однако воображаемая картина только сделалась ярче. Она попробовала взять себя в руки и спокойно обдумать случившееся, но как же это трудно сделать, когда ваше сердце сжали железные тиски…

– Что за взрыв? Чарльз был на борту?

Она мучилась от неизвестности, пока Мозес переводил.

– Ага… Отказ механический – нет, нет, механизма… Отсутствие… давления? В челноке упало давление? Нет, не давление – песнь смерти.

– Чарльз погиб?

Мозес сосредоточил на ней взгляд, словно лишь сейчас впервые увидел.

– Извини, тетя Пру, я зря напугал тебя. Нет, отсутствие песни смерти. Чарльз все еще жив. Но он застрял на Ио – топливные баки модуля взорвались, когда он находился в симбипьютном комплексе управления.

Вновь появились зигзагообразные помехи и забили весь экран. Всплески магмы свивались в искаженном поле гравитационных лучей дикой спиралью.

– Такое пережить нельзя.

– Некоторое время можно, – пробормотала Пруденс. – А я постараюсь повысить его шансы.

Она вышла.

«Тиглас-Пильсер» недовольно зажужжал – Пруденс приводила системы в готовность, обходя обычный порядок процедур безопасности. Она заимствовала модуль СРЮП, чтобы перейти на собственное судно – так быстрее. На сей раз никто не пытался остановить космистку. Это было ее судно, ее жизнь и – она твердо решила – ее долг.

Заработал главный двигатель крейсера. Балансируя на столбе пламени, «Тиглас-Пильсер» начал маневр для свидания с дьявольской преисподней, которой теперь стала Ио.

Пруденс управляла космолетом с безмятежным и неестественным спокойствием. Он находился ближе к Юпитеру, чем Европа; самым экономным маршрутом – и самым быстрым – было строго вниз. У модуля не хватило бы мощности потом затормозить, но «Тиглас-Пильсер» способен и на большее.

Теперь, когда космистка знала, что Чарльз, возможно, еще жив, она могла думать должным образом. Он рисковал жизнью, чтобы спасти родную планету; пожалуй, это был первый бескорыстный акт в его жизни – и, скорее всего, последний… Если, конечно, судьба не смилостивится над ним, и «Тиглас – Пильсер» выполнит задачу, намного превышавшую его возможности.

Пруденс провела суденышко к Ио, намереваясь зайти с полюса, откуда меньше извергалось всякой дряни. Она вела крейсер как ненормальная, ради сэкономленных секунд расходуя топливо почем зря. «Тиглас-Пильсер» окутался собственным серным саваном. Аварийные сигналы, предупреждающие о метеоритной опасности, неистово пылали. В конце концов, Пруденс их отключила.

В мольбах не было смысла. Она никогда не верила в богов. Дурацкая выдумка. Существуют лишь случайные проявления хаотичной Вселенной. Рассматривать же эти проявления как вмешательство доброжелательного сверхъестественного боженьки?.. Да в задницу! Хотя в глубине души ей хотелось верить во что-нибудь более конкретное, чем бессмысленное искажение рациональных законов. Прекрасно мечтать о том, что Вселенная намерена заботиться о тебе… Пруденс внутренне зарычала. Идиотка! Воображаемые создания тебе не помогут! Если ты справишься, то только своими силами.

И космистка успокоилась. Единственная вещь, в которую она когда-нибудь верила, это собственные силы.

Пруденс сглотнула слюну, так как горло внезапно пересохло… Что, если ее вера не оправдается?

Самоуверенный Робин изложил новости Чарльзу. Джарамарана пересекла орбиту Леды. Ио, опаздывая на десять часов, шла по пятам, но медленно.