– Вы еще не видели свой корабль. Почему?

– Из-за своего корабля. Он доставлен в Дакар, но экипаж отбуксирует его к острову только завтра. Для предварительных испытаний.

– Какой тип судна вы используете?

– Реконструкцию последнего парусного судна второго тысячелетия, любезно предоставленную САИМ – Сенегальской Ассоциацией истории мореплавания. Корабль со странным названием «Танцроуфт», собственно говоря, построен на два столетия позже, но старая посудина – это все равно старая посудина, верно?

– По закону на корабле должен быть мотор для непредвиденных ситуаций, – пояснил Джонас, – однако мы отказались от него, оставив только паруса. Экипаж – добровольцы из САИМ.

За скобками остался тот факт, что на шесть вакансий претендовало более двухсот человек, и во избежание кривотолков члены команды были избраны жеребьевкой.

– Куда вы намерены приплыть?

– В Гваделупу, – ответил Бейли, рассматривая карту Карибского моря.

Джонас установил уникомп в режим просмотра местных новостей.

– Прямо в то место, куда указывает красная стрелка.

– Вы уверены, что сможете плыть, ориентируясь по спутникам Юпитера?

– Джонас, – сладким голосом произнесла Кэшью, – расскажи всем о нашем пари.

Уши журналистов мгновенно встали торчком, ибо возник не только профессиональный, но и чисто человеческий интерес. Даже самый тупой мог бы сообразить, о чем идет речь. Джонас колебался, однако путей к отступлению у него не осталось.

– Я поставил на кон недельную получку, что в финале путешествия экспедиция отклонится не больше чем на сто ярдов от расчетной точки.

– Все слышали?! Теперь, Джонас, у пари есть независимые свидетели, – победоносно воскликнула Кэшью, после чего обратилась к уникомпу: – Скопируй финиш-координаты, чтобы они послужили доказательством моего выигрыша.

Глава 4

Второй Дом, 1936-я непрерывность

Города питались.

Они парили в глубине, под многокрасочным балдахином Второго Дома, засасывая мириады комочков протоплазмы, составляющих аэропланктон. Не только города, но и другие живые существа паслись на аэропланктонных пастбищах, тем самым привлекая внимание хищников.

В верхних слоях атмосферы, преобразуясь и выпуская драгоценный лифт-газ в воздух, дрейфовала ужасающих размеров личинка дижабля. Хотя она еще не достигла стадии интеллекта, врожденные инстинкты заставляли ее держаться поближе к пелене слоистых облаков и постоянно искать в зазорах между ними города – только они могли спасти личинку от хищных тварей, барражирующих в нижних слоях.

Намного ниже дрейфующей личинки Тихоня-Воспеватель Влажного Блеска, воспринимавший коллективную информацию от Наблюдателей-за-личинками, планировал провести утро в каком-нибудь укромном уголке. Внезапно унылый ритм его настроения кардинально изменился; он схватил свой ранец и пошел вниз.

Праздные горожане качались на волнах всплывающего города, как пробки, и Тихоня с ходу влился в уличную суматоху, бормоча приятным баритоном древнюю и слегка скабрезную Балладу Жизни. Он надеялся, что не опоздал, поскольку подобная возможность выпадала не часто.

По направлению к носу каждого города, смещенная от его центра к причалу или к правому борту, располагалась Арена Рождения – амфитеатр в виде перевернутого усеченного конуса. Теперь там собирались огромные толпы. Плоский центральный двор был окольцован сотнями концентрических кругов из привязных перил; Тихоня-Воспеватель обеспечил безопасное касание с помощью одного из вторичных (не связанных с манипулированием) щупалец.

Для общества, каждый член которого обладал почти нескончаемым долголетием, появление нового потенциального гражданина было сравнительно редким и важным событием.