Полудержатель вежливо кивнул.

Когда клей подсох, Мопла пересадили в виварий. Он перевернулся, однако когда добрался до потолка, его хвостовые плавники безвольно поникли.

«А я обожаю фейерверки, – подумал Полудержатель. – К сожалению, мне не получить того, что хочется. Мне непозволительно смотреть фейерверки, но никто не запретит о них помечтать… Ненавижу Старейшин!»

Глава 5

Долина Оламбте, 2210-й

В тени скального козырька Карлсон и Кандински терпеливо ждали, когда же наконец солнце начнет клониться к закату. В экипировку Охотников входили тяжелые ботинки, брюки цвета хаки и камуфляжные куртки военного образца. За спину были заброшены арбалеты вроде спортивных, из тех, что используются на международных соревнованиях.

Карлсон протянул компаньону фляжку с водой. Тот обтер рот рукавом и сделал несколько глотков.

– По-моему, в аду прохладнее!

– Экономь воду. Это все, что у нас есть. До следующего источника десять миль.

Кандински скривился – уж слишком Карлсон прямолинеен.

– Лучше пусть она покоится в наших желудках, чем во фляжке.

Все понятно – это его первая охота. Кандински вспомнил свою первую охоту: нервы напряжены до предела, губы высохли, пот струится по всему телу…

– Как же, в желудках!..

– Да не переживай ты так. Я выпил только свою долю, Хенрик.

– Извини, Петр, – устало ответил Карлсон. – Во всем виновата неопределенность, я какой-то взвинченный.

Он осторожно потрогал пальцем лезвие ножа, висящего на поясе. Хороший нож, с острым как бритва зазубренным лезвием.

– Нож нужен лишь затем, чтобы завершить работу, начатую арбалетом, – сказал Кандински. – Результат зависит не от остроты лезвия, а от того, насколько ты хороший охотник.

Он смотрел, как по песку движется тень от скалы. Карлсон наблюдал за товарищем.

– Направь стрелу верно – и нож не потребуется. Как только тень коснется вон той кучи камней, мы отправимся в путь. Не против?

Карлсон промычал что-то нечленораздельное и вернулся к своему ножу. Многое зависело от него. А также от умения владеть им.

Издалека донесся противный вой.

Кандински закрыл глаза и прислонился к скале.

– Ненавижу гиен. Как жаль, что на рынке не толкнешь их шкуры, а то могли бы хорошо заработать. – Он облизнул губы, сразу вновь ставшие сухими. – Должно быть, нашли львиную заначку, скорее всего зебру… Что-то стервятники разлетались! До чего же умные птицы, эти грифы. – Кандински считался специалистом по бушу, хотя частенько его информация была неверной. – Знаешь, многие из ребят считают гиен трусливыми, но я своими глазами видел, как они сумели отогнать от туши зебры полудюжину голодных львиц.

– Обычные повадки дикой стаи, – сказал Карлсон снизу.

– Только не в данном случае.

– Тебе виднее. – В голосе партнера вновь прозвучали язвительные нотки.

Кандински стало это раздражать. Он проконсультировался с уникомпом, чтобы выяснить, когда должен пройти очередной спутник. И хотя над Охотниками кружилось всего несколько спутников, оптика каждого из них с высоты двухсот миль способна проследить за малейшим движением внизу и даже зафиксировать на снимке презрительную ухмылку своего визави. Имея это в виду, Охотники предпочитали ухмыляться не на открытой местности, а вне поля зрения орбитальных соглядатаев.

Подобно уникомпам всех Охотников, его уникомп был подключен к сети Экстранет анонимно. Защитившись от подглядывания спутников, опасаться следовало только полиции.