– Эй, ребята, да вот же она! – завопила Кэшью, которая в шоу-бизнесе крутилась вот уже десять лет, но по-прежнему приходила в возбуждение, когда по ВидиВи показывали кого-нибудь из знакомых.

Пруденс пыталась выглядеть уверенной, но юпитеры подсветки действовали ей на нервы, а внезапные повороты судьбы держали в постоянном напряжении. Так что на экране она выглядела дерзкой, осунувшейся и подавленной. Проблемы сестры сильно ударили по Пру. Исчезновение Мозеса ввергло Черити в эмоциональный шок, она могла зарыдать в любой момент. Старшая сестра с таким никогда прежде не сталкивалась. Именно она, Пруденс, всегда балансировала на грани нервного срыва, Черити же была спокойна, уверена в себе, а ее мирок в центре африканского континента не простирался дальше фермы. Она приехала к Черити отдохнуть. Но Мозес исчез, по всей вероятности, погиб. Никогда не выяснить, что же с ним случилось.

Пруденс знала, что не должна зацикливаться на этом. До тех пор, пока она не восстановит свою репутацию, существует реальная угроза потери как колесников, так и дохода, который они могли принести. Ей даже не разрешили продажу «Тиглас-Пильсера», что спасло бы от банкротства. И все из-за гнусного лживого мелкотравчатого подонка Чарли Дэнсмура!.. Опять их пути пересеклись.

Однажды она поклялась себе и космическому безмолвию: «я отомщу».

Камеры ВидиВи сфокусировались на лице космистки. В диспетчерской режиссер передачи совместил два плана, которые в совокупности напомнили зрителям о старомодных фотографиях арестантов – анфас и в профиль. Он обожал тонкие исторические параллели и в своих документальных передачах не пропускал возможности отвесить смачный шлепок чуть пониже спины.

– Пруденс выглядит уставшей, – заметила Эйнджи. – Не думаю, что она верит в адвокатов, которых я для нее наняла.

– Ее дело – не каждому по зубам, – сказала Кэшью, – но, конечно, вы всегда можете купить новый корабль, если она лишится старого.

– Нет, дорогуша, даже если я куплю ей целый флот, толку в том не будет. Если Пруденс лишится корабля, у нее заберут пилотскую лицензию. И тогда ничто не исправит положение, за исключением косметической хирургии и замены личности, а если об этом пронюхают, мы обе окажемся за решеткой.

Расследование было организовано на псевдосудебной основе. Пруденс разрешили присутствовать лично, а вместо судьи и жюри присяжных наличествовали заседатели в составе пяти научных консультантов, включая сэра Чарльза. Председательствовала, как он и предложил ЕИА, Элизабет Странк, пожилая женщина, главный редактор ведущего археологического журнала «Глиф». Все знали, что Дэнсмур и Странк постоянно конфликтовали на почве отношения к ранней микенской керамике, и это делало ее идеальной фигурой, поскольку сэр Чарльз в глазах коллег выглядел наглядным примером великодушия.

Заседания шли уже шестой день подряд, и Пруденс понимала: несмотря на все усилия своих адвокатов, она проигрывает. С помощью показаний опытных экспертов, которых отбирали по рекомендации сэра Чарльза, ее работу подвергли тщательному разбору. Фоном всему этому служили якобы непрофессионализм и недостаток квалификации Одинго… которые, конечно же, были на совести сэра Чарльза, вора. Если бы он не украл у нее открытие, она стала бы знаменитым профессором, который установил истинный возраст Сфинкса и отодвинул египтологию на два тысячелетия в прошлое…

А ну-ка, сосредоточься, девушка!

Сэр Чарльз пытался выставить предыдущую деятельность Пруденс Одинго полностью безответственной и граничащей с уголовщиной. Юристы, нанятые Эйнджи, отчаянно отбивались от этой линии нападения, но заседатели покорно ей последовали, и чем больше простодушная женщина-председатель пыталась ее игнорировать, тем глубже увязала.