– Вам что-то говорят цифры 5-15-6, Роббинс? Может быть, напоминают адрес какого-нибудь знакомого Гарриет?

Женщина задумалась, потом покачала головой. Я рассказал ей о том, как Уолтерс пыталась связаться с нами.

– Она явно хотела что-то нам сообщить, передавая эти цифры. Подумайте.

И вдруг Роббинс начала что-то бормотать, загибая пальцы, а потом кивнула.

– Может, это очередность букв в алфавите? Пятая, пятнадцатая, шестая? Получается Д-Н-Е. Это первые три буквы имени Днейры.

– Безусловно, это все объясняет. Она просила нас, чтобы мы позаботились о ребенке, – предположил я.

Брейль покачал головой.

– Она и так знала, что я не брошу малышку в беде. Нет, тут что-то другое.

Вскоре после ухода Роббинс мне позвонил Рикори. Я сообщил ему о смерти Уолтерс. Это потрясло и его тоже.

Затем мы с грустью приступили к вскрытию. Результат был таким же, как и в случае Петерса. Причину смерти установить не удалось.

На следующий день около четырех опять позвонил Рикори.

– Вы будете сегодня дома с шести до девяти, доктор Лоуэлл? – В его голосе слышалось плохо скрываемое волнение.

– Несомненно, если это важно. – Я заглянул в свой ежедневник. – Вам удалось что-то выяснить, Рикори?

Он помедлил.

– Не знаю. Мне кажется, да.

– То есть… – Теперь и я разволновался. – Вы нашли ту связь между жертвами, о которой мы говорили?

– Возможно. Я хочу вначале все проверить. Сейчас я отправлюсь в то место, которое, я полагаю, и связывает жертвы.

– Что вы надеетесь найти там, Рикори?

– Кукол! – ответил он.

И, не дожидаясь дальнейших расспросов, он повесил трубку.

Кукол…

Я задумался. Уолтерс купила куклу. И в той же лавке, где она купила подарок племяннице, Уолтерс получила столь обеспокоивший ее ожог. Вернее, не так ожог встревожил ее, как странности в заживлении раны. Услышав историю Роббинс, я не сомневался, что Уолтерс связывала припадок с тем ожогом и пыталась сообщить нам об этом. Мы не ошиблись в трактовке ее жеста, стоившего девушке стольких усилий. Конечно же, она могла заблуждаться. Ожог, вернее, мазь, могли быть никак не связаны с ее состоянием. Но Уолтерс очень любила племянницу. Любовь к детям – вот общая черта, объединявшая все жертвы. А все дети любят игрушки. Что же нашел Рикори?

Я набрал номер Брейля, но так до него и не дозвонился. Тогда я позвонил Роббинс и попросил ее принести мне куклу, купленную Уолтерс.

Игрушка действительно была прелестна. Куклу вырезали из дерева, а потом покрыли гипсом. Она была удивительно похожа на настоящего годовалого ребенка, особенно удачно создателю удалось передать озорное выражение на ее личике. Платье украшала роскошная вышивка, оно походило на какой-то национальный костюм, но какой страны, я так и не понял. В целом мне подумалось, что такой кукле место скорее в музее, чем на полке магазина игрушек. Вряд ли Уолтерс могла себе позволить столь дорогую вещицу. На кукле не было никаких отметин, по которым можно было бы установить производителя или продавца.