Светланочка Сергеевна выставила вперёд упомянутые части своего тела. Мы все уставились на длинные ногти с ярким маникюром и нежную, не тронутую работой, кожу. Милославская поняла, что в данном случае, это не лучший вариант доказать свою полезность, и спрятала руки за спину.

— Ну, я не знаю…— Ефим Петрович, как уже бывало в присутствии маман, сразу растерялся.

Выглядело его поведение не совсем понятно. Будто это не он пришёл нас наказать, а Милославская его вызвала за плохое поведение. Однозначно участковый в обществе Светланочки Сергеевны теряется и робеет. Есть весьма крепкое подозрение, бедолага имел неосторожность увлечься этой женщиной.

— Вы не знаете, а я знаю. Во сколько надо явиться в сельсовет? — Отрезала маман.

— Да часам к девяти хорошо будет. — Окончательно "поплыл" Ефим Петрович.

— Ох, не знаю… — Протянул дядька. — Смотри, как бы ты потом не пожалел…

И вот в который раз я убедился, что Виктор в нашей семье — самый разумный человек.

Правда, Николай Николаич, увидев поутру, как к зданию сельсовета приближается целая делегация, тоже немного занервничал. Видимо, несмотря на головокружение от успехов, которое настигло его после матча, интуиция все равно окончательно не покинула председателя, и он чувствовал возможные проблемы тем самым местом, на которое обычно их находят.

Шли мы, будто рабочие на демонстрации. Впереди — Дед Мотя, Семён, маман. За ними — я и Андрюха. Не хватало только транспарантов.

Дядька где-то раздобыл братцу новые костыли и он скакал рядом, снова на одной ноге. Периодически забывался, опираясь на ту, которая сломана. Похоже, чудо все-таки произошло. Ну, или второй вариант — здоровье у братца неубиваемое. Заживает все, как на собаке.

Переросток вообще пытался объяснить Виктору, мол, все у него хорошо и можно снимать гипс. Но дядька сказал, что носить это грязное дерьмище на ноге Андрюха будет, сколько положено. Как врач велел, три недели. А гипс и правда уже не был похож на гипс. Дерьмище в чистом виде, как верно дядька назвал. Грязное и ободранное.

— Ну, Ефим…— Председатель в сердцах швырнул маленькие грабли, которыми приводил в порядок свои новоиспеченные клумбы, на землю. — Говорил, будет настоящая помощь, а тут…

— Ты, Николай, давай, носом-то не ковыряйся. Уж тебе точно известно, сколько дел сейчас в поле. Каждый человек на вес золота. — Матвей Егорыч с интересом осматривал двор сельсовета. Зная деда, уверен, он уже подбирал задание конкретно для себя. То, благодаря которому, на исправительных работах будет присутствовать, но работать при этом ему не придётся.

— Действительно, что-то Вы, мне кажется, слишком уж капризничаете, Николай Николаевич. — Маман — единственная выговаривала имя председателя чётко, полностью. Каждую буковку. Не превращая "Николаевича" в "Николаича". Поэтому, когда она к нему обращалась, председатель даже слегка вытягивался и распрямлял плечи.

Вообще, хочу сказать, Светланочка Сергеевна, походу, относится к той самой категории женщин, которые влияют на мужчин определенным образом. Именно в таких особ, как правило, влюбляются раз и навсегда. Если бы я не знал точно, что родилась она в Зеленухах, никогда бы не подумал. Её манера вести себя, высоко держать голову, говорить тихо, чуть высокомерным тоном, больше соответствовала какой-нибудь аристократке. Вот казалось бы, откуда в ней это? Поставь рядом Виктора… А хотя…Ну, и поставь. И что? Он отличается от местных достаточно сильно. Говорит мало, всегда по делу, не выпивает, достаточно рассудителен. И правильно, между прочим, сказала Нина Григорьевна. Останься Виктор в городе, не известно, как сложилась бы его жизнь.