— Я щас твое достоинство советского человека так накручу, что оно ещё до зимы будет тише воды, ниже травы. — Оборвала полет возмущения покалеченного козлом супруга Зинаида Стефановна, попутно пытаясь вытащить из Борькиной пасти несчастную измусоленную тряпку.

Однако козел был стоек в своем желании «догнаться» и сжал челюсть намертво. В итоге баба Зина плюнула, причем Борису прямо в счастливую морду, махнула рукой, и снова вернулась ко мне.

— Так чей ты, говоришь, племянник?

— Виктор Щербаков. Знаете такого?

— Аа-а-а-а… Витька. Так знаю, конечно. Кто не знает — то? В центре у него дом. Недалеко от клуба. Неплохой мужик. Хозяйственный. И жена его, Настя, тоже баба путёвая. Идём. Провожу. Это мать твоя, выходит, Светка что ли? Помню, помню… Как в город упылила, в институт поступила, больше не появилась ни разу. Говорят, замужем за большим человеком. Отведу тебя к дядьке. Что уж.

Я с тоской посмотрел на чемодан, который стоял возле ворот. Его снял с телеги Матвей Егорыч, ещё до начала своей «козлиной эпопеи». Закралась мысль, так уж ли он мне нужен. Но потом взял его в руку, понимая, что разбрасываться вещами не очень разумно. Не буду же я все лето, как абориген, щеголять по Зеленухам в трусах. Единственная рубашка и брюки, которые были сейчас на мне, вряд ли выдержат столь долгой но́ски.

— А далеко до центра? — Спросил, чисто для понимания. Далеко или близко, все равно идти надо. Просто хотел сразу настроиться морально. Мне уже казалось, я как известный персонаж, буду сорок лет бродить кругами в поисках обетованной земли.

— Да тут совсем рядом. Парочку улиц пройти. — Баба Зина неопределённо махнула рукой куда-то в сторону противоположную той, откуда мы с дедом Мотей приехали.

— Парочку… Знаю я вашу, местную «парочку». — Высказался больше для себя самого. Дежавю какое-то. Отвечаю. Они тут все меряют «парочкой»? Жаль не «аршинами» или «верстами». — Слышал уже такое недавно. Оказалось, два локтя по карте… Ладно. Идемте. Надеюсь, попаду сегодня хоть куда-нибудь.

Вышли со двора строем. Впереди — Зинаида Стефановна, следом — мы с чемоданом, завершал цепочку — Матвей Егорыч, потому как рядом с Борькой и тряпкой оставлять его одного супруга не решилась, опасаясь, видимо, нового этапа битвы, теперь за возможность владеть драгоценной ветошью. Бутыль баба Зина благоразумно унесла и спрятала, заявив, что нынче и козлу доверять нельзя. Утратил он свою репутацию в ее глазах.

В итоге, так и двигались по улице, шеренгой, привлекая внимание всех соседей. Главное, как назло, практически у каждого двора либо сидели на лавочках бабки, либо стояли кучкой женщины в разноцветных платках, повязанных на голову. Все они с интересом смотрели на нашу компанию, а Зинаида Стефановна считала своим долгом через одного встречного сообщить громко, на всю улицу, причину, цель и смысл нашего похода.

— Витьки Щербакова племянник. Да. Из Москвы. Светкин сын. Видишь, какой жених-то! Орёл!

После того, как эта фраза прозвучала в десятый раз, а мы миновали уже порядка двадцати-тридцати домов, я понял, что медленно, но верно становлюсь звездой программы этого вечера. Потому как следующие, встреченные по дороге сельчане, уже просто при нашем появлении кричали сами, опережая бабу Зину.

— Зинаида, это ж он и есть? Светки Щербаковой сын?

— Ага! Он! Вишь, из самой Москвы. Комсомолец.

Баба Зина причем сообщала это с такой гордостью, будто я не Светкин, а лично ее. Потом к процессу моего знакомства с местными подключился Дед Матвей.