Он попытался отряхнуться, но сделать это у него хрен получилось. Братец сплюнул на землю, окинул всех присутствующих хмурым взглядом, и пошел, слегка покачиваясь, в сторону дома. На меня он вообще не смотрел.

Я поднялся с земли, на которой продолжал ещё сидеть, а потом, не обращая внимания на бубнящих рядом баб, во главе с Ольгой Ивановной, сделал то же самое. В спину летели обрывки их возмущенных фраз, потому что никто, естественно, словам Андрюхи насчёт дурачества не поверил, но даже не прислушивался, честно говоря. Единственное, через несколько шагов обернулся на Наташку. Она стояла чуть в стороне от остальных и тоже пялилась на меня. Несколько минут мы просто смотрели друг на друга. Может, одну, можно, две. Не знаю. Потом я, буквально как братец только что, сплюнул на землю кровью, развернулся и пошел к дядькиному дому.

Андрюхи во дворе не было, но со стороны сараев слышался грохот и громкое повизгивание свиней. Походу, братец решил с дядькиным заданием не затягивать. И без того нам сегодня достанется. Уж точно Ольга Ивановна молчать не будет. Да и остальные бабы тоже.

Не останавливаясь, прошел к калитке, которая вела к хозяйственным постройкам. Трое здоровых хрюшек тусовались на улице, тогда, как Переросток что-то брушил внутри их жилища. На вид свиньи были грязные и мерзкие. Честно. Походу, ещё одно мясо выбыло из моего рациона. Этак скоро одной травой питаться буду, благодаря опыту жизни в Зеленухах.

Я открыл калитку, стараясь не выпустить скотину во двор. Уже запомнил. Где им место, там пусть и сидят. В данном случае, ходят. Приблизился к сараю и несколько минут наблюдал за действиями Переростка, пока не понял, что, собственно говоря, он как раз и чистит у свиней, а по русски говоря, просто-напросто, выгребает все их дерьмо. Рядом с открытой дверью заметил такую же, как у братца, лопату, взял ее и молча полез в это отвратительно воняющее строение. Хотя, скажу честно, приступы тошноты накатывали достаточно сильно.

В принципе, спрашивать что-то или уточнять, необходимости не было. Смотрел на Андрюху и молча повторял за ним. Если где-то тупил, останавливался, опять наблюдал, а потом продолжал помогать.

Короче, до самого вечера мы не сказали друг другу ни слова. Даже, когда закончили со свиным хозяйством. Даже, когда пошли к пруду. Сначала он, а потом сразу следом — я, чтоб снять окончательно испорченные шмотки, потому что оба почему-то не переоделись, и отмыть отвратительный запах. Если получится. Мне казалось, он впитался в мою кожу навечно.

Почти одновременно занырнули в воду, но плескались на расстоянии друг от друга. Потом также молча вернулись обратно. Гуськом, друг за другом, переодевшись в чистые шмотки, которые предварительно взяли с собой.

Андрюха достал суп из подпола, разогрел всю кастрюлю, налил себе в миску, отрезал здоровый кусок хлеба и вышел на улицу. Я остался за столом в летней кухне.

А потом вернулся с работы Виктор и навалял нам таких люлей, что спина болела ещё долго. Хотя мы, конечно, успели выскочить из дома. И терпеть не было желания, всё-таки не дети, и в обратную дядьке ничего не сделаешь. Мне лично прилетело два удара. Я даже не понял, если честно, чем именно он их всёк. Слишком Виктор был зол, чтоб рассматривать, какая хрень находилось в его руке. Но горела спина сильно и очень обидно. Впервые в жизни я узнал, что такое быть выдранным за свое поведение.

Глава 22

Утро, на удивление, вышло достаточно бодрым. Особенно, если вспомнить все события вчерашнего дня. Однако, не считая немного помятого лица и ноющего бока, все же Андрюха успел навтыкать мне нормально, в остальном, будто и не пил вообще. Хотя, вылакали мы втроем большое половины бутыли, которую добыл под носом у бабы Зины Переросток. Не зря Матвей Егорыч хвалил качество своего продукта. Может, конечно, сказался ещё физический труд, который способствовал выводу алкоголя, но все равно, хоть какие-то последствия должны были ощущаться.