— Нет-нет, — захихикал лорд Мандибл так пронзительно и пискляво, как могла бы смеяться мышь, если бы она обладала такой способностью, и уселся в кресло, которого раньше у своей супруги не замечал, — одно из ее последних приобретений. — Я развлекался со своим клавесином. Знаешь, мой учитель сказал, что я играю так, как никто другой.

— Охотно верю, — отозвалась леди Мандибл. — Мне, по крайней мере, не доводилось слышать ничего подобного.

Мандибл с довольным видом закинул ногу на ногу, затем опустил ногу, затем еще раз повторил это упражнение. Его шелковые панталоны издавали при этом угрожающий треск.

— Так о чем ты хотела спросить меня?

— Главным украшением стола на празднике должен быть косматый вепрь, и мне необходимо знать, добудешь ты его к этому дню или мне придется послать за ним в лес какого-нибудь другого охотника… как обычно. Осталось ведь всего несколько дней.

— Не беспокойся, душа моя, — отвечал Мандибл. — Я добуду. Я уверен, что на этот раз мне повезет.

— Может быть, тебе имеет смысл потренироваться в стрельбе из мушкета по браконьерам? — усмехнулась леди Мандибл. — Они наверняка бегают не так быстро, как кабаны. — Она издевательски расхохоталась, запрокинув голову назад, чем вызвала легкую панику в команде парикмахерш.

Леди Мандибл почти не сомневалась, что ее муж, несмотря на его тупоголовое упрямство и хвастливые заявления, не сможет выполнить обещанного, и воспользовалась случаем напомнить ему лишний раз о его несовершенствах.

Лорд Мандибл поспешил на свою половину. В ушах его звенел издевательский смех жены. Ну ничего, он покажет ей, на что он способен, и поддержит честь фамилии. Он был полон решимости добыть вепря. Прошлой ночью он видел замечательный сон о Зимнем празднике. Он сидел во главе стола в Большой столовой, глядя прямо в мертвые глаза зажаренного, покрытого блестящей корочкой косматого вепря, и глаза эти, казалось, говорили ему: «Вы победили, ваша светлость. Вы наконец поймали меня».

В честь этого события был провозглашен триумфальный тост, и под звон серебряных кубков и приветственные крики знатных гостей лорд Мандибл проснулся. Сны, как известно, иногда сбываются, особенно если им немного помочь. Надо будет поговорить с этим мальчишкой-бабочковедом.

Он всегда был на подхвате, если появлялась какая-нибудь непредвиденная работа.

Возня с прической утомила леди Лисандру. Прогнав служанок, она прошла в свою спальню, где легла на кровать, уперев взгляд в полог из серебристой кисеи у нее над головой. Она размышляла о бароне Боврике, и углы ее рта недовольно кривились.

Она глубоко вздохнула.

Без сомнения, барон был душка: остроумен, красив — ну разве что профиль чуть подкачал. Но можно ли ему доверять? Она решила, что нельзя. Леди Лисандра не жалела о том, что пригласила его, — он был полезен во многих отношениях, а его фокусы с искусственными глазами и кричащие костюмы забавляли ее. Но потенциальная польза барона была практически исчерпана, и, несмотря на его преданность леди Лисандре, стремление угождать и усердие, он стал чрезвычайно раздражать ее. Он неизменно был рядом, во всем и всегда соглашался с ней, то и дело поглаживая рукой ковры и бархатные портьеры и распространяя вокруг себя это жуткое лимонное амбре. Она устала от всего этого. И этот взгляд в его единственном нормальном глазу, когда она отказывала ему в чем-нибудь, — как у побитого щенка… Уф! Этого она просто не выносила. Ее даже передернуло при воспоминании. Если бы она проявляла подобную слабость, то никогда не достигла бы своего нынешнего положения. И ко всему прочему, он обкрадывал ее! Неужели он всерьез полагал, что она не заметит? Герульф очень аккуратно вел реестр всех украденных бароном вещей.