Итак, на праздник! Вернувшись к зеркалу, Боврик поправил цветистый галстук и кружевные манжеты, взял накидку и снова подошел к узкому окну. Но тут до него донеслось нестройное дребезжание клавесина, разом испортившее настроение.

— Неужели этому идиоту больше нечем заняться? — проворчал Боврик. Он многое дал бы, чтобы никогда больше не слышать этой какофонии.

ГЛАВА 28

Письмо к Полли

Дорогая Полли!

Как жаль, что ты не можешь видеть моих бабочек! Это такая красота!

В прошлый раз я написал, что пришла пора выпускать их, так что я пошел в инкубаторий и плотно закрыл окна и двери. Затем я зажег лампы под камерами и стал ждать. Температура в камерах постепенно повышалась, я ходил от одной к другой, высматривая первые признаки жизни, — не раскрылся ли какой-нибудь из коконов, не шевелится ли вылезающая на свет бабочка. Но ничего подобного не наблюдалось. Я подкинул дров в камин, шарики в термоскопе начали подниматься.

И тут это произошло. В самый глухой час ночи, уже перед рассветом, один из коконов зашевелился. Сначала едва заметно — я даже думал, что мне это показалось, — но затем сомнения исчезли: постепенно верхушки коконов стали одна за другой расщепляться, и из коконов вылетали бабочки.

Полли, они оказались еще лучше, чем я ожидал. Огромные, даже, можно сказать, величественные, переливающиеся всеми цветами радуги, просто удивительные… и среди них есть один, особый вид бабочек…

Гектор отложил перо и широко зевнул. Чернильная капля упала на стол, и рукав его серой рубашки тут же с жадностью впитал ее, словно страдал от жажды. Трудно было сосредоточиться, после того как он столько часов был на ногах, занимаясь самыми разными делами. День за окном угасал, праздник вот-вот должен был начаться. Сумка Гектора была уложена, кожаный кошелек набит монетами. У лорда Мандибла было, конечно, немало странностей, но он по крайней мере доказал, что умеет быть благодарным и щедрым. Когда после эпизода с пленником в башне лорд попросил Гектора помочь ему подстрелить косматого вепря, Гектор сразу согласился — трудно было устоять против предложенной суммы. И он прекрасно справился со своей задачей. Ранним утром в условленный час он пришел в лес. Огромный и до неправдоподобия вялый вепрь (возможно, тот самый, с которым Гектор имел удовольствие встречаться ранее) уже был пойман с помощью хитрой приманки из желудей и грибов и заперт в специально огороженном месте. Когда в лесу появились охотники, Гектор выпустил кабана. Затем он подстрелил его точно в тот момент, когда Мандибл разрядил свой мушкет, и повторил трюк, после того как вепрь неожиданно стал преследовать лорда. И оба раза все были уверены, что это пули Мандибла сразили зверя. Желание лорда Мандибла было исполнено идеально.

Однако о том, что его самого подстрелят, Гектор не договаривался. Визг, который слышали охотники после первого выстрела, издал не кабан, а Гектор. Но ему еще повезло: пуля Мандибла лишь царапнула лоб. Правда, голова у него до сих пор слегка кружилась, но, взвесив кошелек в руке, Гектор решил, что оно того стоило. Эти деньги вместе с найденным в лесу загадочным кольцом, спрятанным в кармане его жилета, пригодятся, когда он покинет замок. Помимо этого он увезет с собой лишь кое-что из одежды, пару книг и связку неотосланных писем. Единственное, что ему было нужно в замке, — получить удовлетворение от свершившегося возмездия. Он вернется в Урбс-Умиду и прежде всего похоронит отца в приличной отдельной могиле и навестит Полли. А потом будь что будет.

Гектор натянул перчатки.