|
— Ну, это отдельная история, — бросил Ладлоу через плечо.
ГЛАВА 35 Письмо к Полли
Дорогая Полли! Осталось рассказать тебе конец этой истории — столь же ужасный, как и вся она, если не хуже. Поссет, как известно, была съедена французом. А знаешь, отчего умер Перси? Просто оттого, что прогулялся по клавишам клавесина, а леди Мандибл или, может быть, Герульф смазали их тем же адом, добытым из грибов, который изготовил и я. Бедная Периджи и не подозревала, какой полезной окажется ее книга «Мифы и легенды, флора и фауна Леса древних дубов» в Визипиттс-холле. Леди Мандибл знала, что ее муж собирается выступить на празднике. Это была идеальная обстановка для того, чтобы поставить задуманную ею драму. Когда он играл на клавесине, яд перешел с клавиш на его пальцы, а потом, за столом, попал в рот. Подозреваю, что и старого лорда Мандибла она убила таким же образом. Очевидно, и ее предыдущие мужья умерли не своей смертью. Просто дрожь пробирает! И все это, по-видимому, ради денег и власти над людьми. А может быть, и просто для удовольствия, как ни страшно об этом думать. Как только до меня это дошло, я поделился своей догадкой с Бовриком. Предупредив лжебарона, что мои бабочки отравлены, я почему-то решил во что бы то ни стало спасти его. Наверное, во мне заговорила совесть, в связи с тем, что я собирался совершить, и я хотел искупить свою вину. После того как я сказал это Боврику, он долго рассматривал в задумчивости свою коллекцию искусственных глаз, а затем взял коробку с бабочками. Я решил, что он хочет отдать ее мне, и уже протянул руки, но тут он, отчаянно вскрикнув, открыл коробку. Из нее вылетел целый рой чернокрылых бабочек, и стал порхать вокруг его головы, как темное трепещущее облако. — Что вы делаете?! — заорал я. Но было слишком поздно. Я боялся подойти к нему, так как тоже мог отравиться. Боврик давил взбудораженных бабочек, копошившихся на его лице и шее, так что руки его стали липкими от их внутренностей. И чтобы уже не оставалось сомнений, он мазнуд ядовитой слизью себя по губам — Tartri flammis! — воскликнул я. — Это же сумасшествие! Он повернул ко мне лицо, превратившееся в гротескную маску, вылепленную из раздавленных насекомых. — Долго мне ждать, пока я умру? — спросил он. — Нет, — прошептал я, — но смерть будет мучительной — Она так или иначе меня доконала, — бросил он. — Так уж лучше быстрая смерть. — В глазах его появилось странное, чуть ли не торжествующее выражение. — Я никому не позволю решать за меня мою судьбу — ни мужчине, ни женщине, — твердо заявил он. И затем, прежде чем я успел остановить его, он подбежал к окну и выпрыгнул из него. Теперь я понимаю, что был сам не свой, на меня что-то нашло, еще до того, как я приехал в Визипиттс-холл. Все вы — мой отец, ты и Ладлоу — были правы. Месть ничего не решает. Если бы я довел свой план до конца, то стал бы не кем иным, как хладнокровным убийцей. Отец желал мне совсем не этого. Я играл несвойственную мне роль какого-то другого человека и был поэтому ничуть не лучше Гулливера Трупина, или как там его звали на самом деле (интересно, понимал ли он сам, в конце концов, кто он такой?). Я был ослеплен своей всепоглощающей ненавистью и не видел, что главная опасность исходит не от Боврика, а от леди Мандибл с ее коварными планами. Но хватит об этом. Наверное, это мое последнее письмо. Я теперь совсем в другом месте, у меня новые друзья, и будущее, хоть пока и неясное, открыто передо мной. И скоро уже, дорогая Полли, я вернусь к тебе. Salve,
ГЛАВА 36 «СЕВЕРНЫЙ ВЕСТНИК»
СТРАННОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В ВИЗИПИТТС-ХОЛЛЕ
Зимний праздник в Визипиттс-холле оказался в этом году неудачным и, более того, просто кошмарным. |
