Профессорский дом с башенкой на углу, окруженный заснеженными деревьями, был похож на сказочный замок. Кирилл Петрович Богоявленский жил с самого своего рождения в этом здании, находившемся возле самого парка. Трехэтажный дом с высокими окнами и лепными карнизами был построен одновременно с институтом еще в 1913 году и предназначался для семей приглашенных для работы в этом учебном заведении профессоров. С той поры дом здорово обветшал, но все еще выглядел величественно и в нем, как прежде, жили преподаватели института. Кирилл Петрович вырос в профессорской семье, однако не пошел по стопам отца, а занялся живописью. Этот выбор оказался удачным – теперь, пожалуй, в городе трудно было встретить человека, который не знал бы имени художника Богоявленского.

Немного потоптавшись у подъезда, ребята поднялись по широкой мраморной лестнице на третий этаж. Миша совсем раскис, поэтому звонить в дверь пришлось Жене. Вскоре на пороге появилась аккуратно одетая маленькая старушка:

— Вы к Кириллу Петровичу? – по–доброму улыбнулась она. – Проходите, он ждет вас.

Юные сыщики робко проскользнули в просторную очень высокую прихожую и тут же увидели вышедшего к ним навстречу Кирилла Петровича Богоявленского. В отличие от миниатюрной супруги, он был высоким и еще довольно статным мужчиной, к тому же, особую величавость ему придавала большая белая борода.

— Приветствую вас, Женя и Миша, — ответил художник, когда они поздоровались. – Признаюсь, мне не часто приходится встречаться с такими юными любителями живописи. А кто–нибудь из вас рисует?

— Увы, — смутился Миша, — у нас нет способностей.

— Но мы любим смотреть на красивые картины, — поддержала «тонущего» брата Женя.

— Это хорошо, — улыбнулся Кирилл Петрович и пригласил гостей в гостиную.

Они вошли в непривычно просторную и высокую комнату, стены которой были увешены картинами. Посреди комнаты стоял старинный стол, а в углу — большая нарядная елка. Глаза у Жени засеяли восторгом.

— Какая красавица!

— Подойди ближе, — предложил художник и включил электрические фонарики.

Елка вспыхнула разноцветными огоньками. Никогда прежде Жене не доводилось видеть такие удивительные фонарики – каждый из них представлял собой яичную скорлупку, искусной рукой превращенную в колокольчик или голову задорного клоуна. Да и остальные игрушки на елке были очень необычные и, похоже, самодельные: ватные лыжники и жирафы, Дюймовочка, спрятавшаяся в цветке, парусные кораблики и карусель – кто только не прятался в ветвях стройной зеленой красавицы!

— Это все вы сделали? – спросила Женя у Кирилла Петровича.

— Нет, моя супруга, Капитолина Георгиевна потрудилась на досуге. Она не один год занимается изготовлением елочных игрушек. Это ее хобби. Так теперь говорят?

А потом Капитолина Георгиевна пригласила гостей к столу, где хозяева потчевали их чаем и сладостями. Женя и Миша не ожидали такого радушного приема, но для старых одиноких людей их приход тоже был праздником.

— Вы принесли журнал со статьей о пропавшей коллекции Кенешевой? – наконец спросил художник.

— Да, вот он, — Женя достала из сумочки журнал.

Кирилл Петрович просмотрел статью и долго вглядывался в фотографии:

— Это очень интересный материал. У меня сохранилось несколько старых, сделанных еще до революции репродукций этих картин, но в вашем журнале есть те, которых я никогда не видел. Вот, например, портрет княгини, написанный одним из величайших художников России. Мне доводилось только читать о нем.