Возвращение домой

Родители одного моего друга развелись, когда ему было десять лет. Он был старшеклассником, когда его отец женился снова, но новая жена отца моему другу никогда не нравилась. По его мнению, она была сущей ведьмой, хотя мне казалась вполне нормальной.

Мы перестали общаться, но когда через несколько лет встретились, он все еще продолжал жаловаться на злую мачеху. «А ведь твой отец мог жениться на ком-нибудь гораздо хуже…» — подумал я.

Самолет уже приземлялся, а я все еще пытался придумать, что же сказать. Ситуация была неловкая. Я десять лет пытался убедить отца попробовать встречаться с другими женщинами, но теперь, когда он, кажется, нашел кого-то, кто ему небезразличен, меня разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, я любил своего отца и хотел, чтобы он был счастлив. С другой стороны, я все еще любил маму и, где-то в глубине души, не мог отделаться от ощущения, что найдя кого-то другого, отец предает ее память.

И, возможно, он любит эту женщину, больше чем любил мою мать.

Полагаю, это был мой самый главный страх. А что если он действительно нашел кого-то, кого любит больше чем мою мать? Что, если его чувства нашли в ней не просто отклик, а замену? Женщину, которая заменит место моей матери в его эмоциональной иерархии.

Должен признать, это был больше детский страх. Незрелое, ребяческое беспокойство. Мать была бы очень рада за него. Она бы не хотела, чтобы отец навсегда остался в том безбрачном состоянии добровольного изгнанника из общества, в котором жил после ее смерти. И я тоже очень хотел, чтобы он был счастлив.

Просто не хотелось, чтобы его счастье было попыткой заменить мать.

Я снова взглянул на сложенное письмо в руке.

Я нашел кое-кого, кто мне весьма дорог, для него было типично писать в таком официозном стиле. Мне хотелось бы вас познакомить.

Откинувшись на спинку сиденья, я закрыл глаза. Хотелось бы, чтоб она мне понравилась. На самом деле. Надеюсь, так и будет.

Через два часа самолет приземлился в Лос-Анджелесе. Я высадился, забрал свой багаж и перешел на другую сторону улицы, направляясь к кофейне, где меня собирался встретить отец. Он стоял на парковке возле открытого багажника своего новенького «Понтиака», улыбался и выглядел лучше, чем когда либо. Изможденность, которая, казалось, навсегда запечатлелась в его чертах, исчезла, а прежде бледная кожа выглядела здоровой и загорелой. Он, как всегда, был одет в деловой костюм — жилетка, галстук, всё как полагается. Моя одежда была и стильной и аккуратной, но рядом с отцом я чувствовал себя одетым скромно.

— Рад тебя видеть, — сказал он, протягивая руку.

— Я тоже.

Удержаться от улыбки было невозможно. Отец отлично выглядел, был здоровым, подтянутым и счастливым. Я пожал его руку. В нашей семье никогда особо не любили внешне проявлять эмоции, и пожатие рук было самым явным выражением родственных чувств при посторонних. Отец взял один из моих чемоданов и положил в багажник. Рядом я разместил второй.

— Как твои дела? — спросил он.

— Все как обычно — улыбнулся я. — А в твоей жизни, похоже, всё наладилось.

Отец от души расхохотался, и внезапно я понял, что давно не слышал, чтобы он так смеялся.

— Да, — сказал отец. — Так и есть. Сущая правда.

Он открыл мне дверцу, я сел в машину и скользнул по сиденью, чтобы открыть дверь с его стороны.

— Так как ее зовут? — спросил я. — Ты мне так и не сказал.

Отец загадочно улыбнулся.

— Скоро узнаешь.

— Да ладно тебе.

— Через десять минут мы будем дома. — Отец дал задний ход и посмотрел на меня.