Листер спокойно сидел в глубоком кожаном кресле и занимался любимым делом — смотрел на огонь в камине сквозь бокал с виски. Время от времени он покачивал его, чтобы льдинка кружилась в напитке, оставляя за собой тающий след.

— Эльза, а может, нам мотнуть куда-нибудь? — спросил Листер. Ему было скучно.

— Хочу в Париж, — захлопала в ладоши Эльза. — На Вандомскую площадь.

— Куда? — не понял Листер.

Он не любил заграницу, не любил места, куда стремились обычные обитатели Рублевки.

— Это такое место в Париже, там самые лучшие магазины бриллиантов.

— Вот же, — возмутился Листер, — тебе что, мало? Ты еще эти не отработала. Надо в Турцию поехать. На солнышке погреться.

— Не хочу в Турцию, — закапризничала девушка. — Там одни жлобы из Кузнечиков и хохлы.

— Ой, тоже мне краля. Ты же сама из Сум, а уже земляков хохлами называешь?

— Я москвичка!

Эльза возмущенно налила себе полный бокал шампанского, залпом выпила и, замерев на несколько секунд, смачно рыгнула.

— Ага, знаю. Мисс Криворожье. Ты думаешь, я не проверил, кто ты и откуда?

— Ой, подумаешь. — С одной стороны, Эльза смутилась, с другой — была тронута тем, что ее папик так глубоко интересовался ее персоной. — Москвич — это состояние души! Это всю жизнь работать, чтобы лучше жить. Не останавливаясь ни на секунду.

Эльза явно повторяла какую-то цитату из глянцевых журналов, которые изучала во множестве. Ничего другого она не читала.

— Тоже мне работник. Ты одним местом тут работаешь… То есть нет, еще парочкой. Но мало! Будешь работать лучше, может, и возьму тебя в Париж. А пока поедем в Анталию. Пацаны говорили, там здорово. Будешь с голыми сиськами загорать.

— Я? Чего это?

— Чтобы пацаны завидовали. — Листер потянулся в кресле и зевнул.

— Я не люблю, когда мне завидуют! — гордо ответила Эльза.

— Блин, ну и дура. Мне по хрен, что тебе там завидуют, пацаны мне завидовать будут, — спокойно сказал Листер.

— Я тебе не кукла продажная, — возмутилась Эльза и приложилась к шампанскому, отхлебнув прямо из горлышка.

— Заткнись! Ты кукла, и продажная! — Листер сделал очень большой глоток виски и отвернулся.

— А ты жлоб! — Эльза разошлась не на шутку, не отдавая себе отчета, чем может кончиться такая ссора. — Я не продажная, я, может, по любви!

Эти слова Эльзы очень рассмешили Листера. Он покатывался от смеха, а Эльза впадала в ярость. Впрочем, подвыпивший Листер тоже совершенно неожиданно для себя самого слетел с катушек.

— А ну вставай сука, раздевайся! — заорал он. — Ты мне сейчас стриптиз будешь делать.

— Поцелуй меня в жопу, — злобно ответила Эльза.

— Нет, я не поцелую, — нехорошо засмеялся Листер.

Он тяжело поднялся из своего кресла и, подойдя к Эльзе, рывком попытался сорвать с нее юбку, и без того мало что прикрывающую. Девушка, нехорошо взвизгнув, вцепилась в руку Листера ногтями. И тут сталкер с ужасом понял, что хватка у Эльзы совсем не человеческая.