Вскоре Вэлура обнаружила, что ослабела. Взрыв унес немало ее сил. Остальную часть она потратила, выбираясь из-под развалин Храма. К счастью, вокруг хватало умирающих, так что недостатка в пище она не испытывала. Вэлура прекратила жизнь какой-то покалеченной женщины, рыдавшей по своему погибшему любимому, и посчитала, что только помогла этой несчастной.

Напитавшись, Вэлура почувствовала, как к ней вернулись силы. Она вновь направилась к развалинам Храма и начала один за другим переворачивать глыбы обломков.

— Ты понапрасну тратишь время, — произнес голос.

Этот холодный голос говорил не вслух, а через Кровавый нож, висевший у нее на поясе.

— Он мертв.

Вэлура не ответила и не прекратила своих поисков. Шакур шагнул к ней и встал напротив.

Она подняла голову. На нее смотрели мертвые глаза. За спиной Шакура стояли другие врикили и тоже смотрели на нее мертвыми глазами. А из-за их спин на нее смотрели мертвые глаза Виннингэля.

— Он должен находиться где-то здесь, — сказала Шакуру Вэлура. — Он был внутри Портала. Магия Портала должна уберечь его.

— Портал! — презрительно воскликнул Шакур. — Порталы не могут никого уберечь. Порталы исчезли.

— Исчезли?

Вэлура остановилась. Ей ничего не оставалось, как поверить Шакуру. Те, кто общается через Кровавый нож, не способны лгать друг другу.

— Исчезли? Что ты хочешь этим сказать?

Шакур поднялся на груду обломков, огляделся по сторонам. Казалось, его ноздри, скрытые черным шлемом, принюхивались к клубам дыма, плававшим в воздухе.

— Победа была на нашей стороне, — сказал Шакур. — Мы оттеснили их от стен. Под нашим натиском ворота открылись. Наши солдаты устремились в город. Многие продолжали сражаться, и те, кто посмелее, вставали с ними рядом. И все равно перевес был на нашей стороне. У меня почти не оставалось сомнений. А потом зазвонили колокола. Маги высыпали из Храма и начали кричать, что город обречен и все должны поскорее его покинуть, если хотят спасти свою жизнь. Я чувствовал, что они говорят правду. Магическая сила стала неуправляемой, и ее удары, точно плети, хлестали в воздухе. Живые это тоже почувствовали. Наши солдаты позабыли о победе и думали только о спасении собственной шкуры. Вместе с недавними противниками они побросали оружие и, помогая друг другу, побежали вон из города.

— А ты? — холодно спросила Вэлура, которая ненавидела Шакура сильнее, чем остальных врикилей. — Что сделал ты? Тоже побежал?

— Нет, я не побежал. Я воспользовался суматохой, чтобы подкрепиться. Ты, я вижу, тоже подзакусила. — Мертвые глаза Шакура уставились на следы крови, оставшиеся у нее на губах и руках. — А затем из Храма вырвался столб света, от которого у меня началась резь в глазах. Была ночь, но стало светло, как днем. Потом раздался взрыв. Я смотрел, как умирает Виннингэль, и тут я понял, что Дагнарус мертв. Наш господин погиб, и мы свободны.

Вэлура отвернулась от него и вновь стала ворочать глыбы обломков.

— Я было решил добраться до одного из Порталов, — продолжал Шакур. Поддев сапогом тлеющую балку, он поднял в пропитанный смертью воздух россыпи искр. — Я собирался отправиться в земли эльфов. Еды там было бы вдоволь. Эльфы ничего о нас не знают. Я мог бы собрать свою армию и стать королем...

— И что же тебе помешало? — спросила Вэлура, глядя на него сквозь щель своего шлема. — Почему ты не отправился к эльфам?

— Я же тебе сказал. Порталов больше нет.

Шакур пожал плечами.

— Исчезли? Может, и так. Переместились? И это допускаю. Остался лишь вход, который уцелел, но дальше ничего нет.