— Ужасно, — ответила она. — Я никогда не привыкну к ней.

— Тогда тебе следует лежать на кресле.

Он почувствовал, как она пожала плечами и улыбнулась.

— Мне поручили кормить тебя. У этих проновцев очень демократичная система. Шахерезада отдает приказы, а все остальные выполняют их. За исключением Хамуда — тот угрюмо ворчит, а потом делает вид, что это его собственные приказы.

— Но он делает, что она ему велит.

— О, да, Шахерезада очень умна. Она разыгрывает Хамуда против этого чудовищного, здоровенного парня, Лео. И держит обоих в рамках.

Он почувствовал у губ кончик пластикового тюбика. Пососав его, он почувствовал во рту тепло мясного бульона. Проглоченный бульон вызвал приятные ощущения, проходя из горла к желудку.

Дэвид прикончил суп. Эвелин накормила его заранее нарезанными на мелкие кусочки бутербродами, давая съесть один кусок за другим. А потом сунула ему тюбик с апельсиновым соком.

— Спасибо, — поблагодарил Дэвид. — Это самая лучшая еда с тех пор, как мы с тобой последний раз ужинали.

— С тобой точно все в порядке? Никаких постэффектов от наркотиков?

— По-моему, да. Мне встроили очень сильный обмен веществ, — пояснил Дэвид.

— Слава богу.

— Сколько нам потребуется времени на полет до «Острова номер 1»? Когда мы высадимся?

— Примерно через полтора дня, — прикинула Эвелин. — Чуть больше тридцати шести часов. И все при чертовой нуль-гравитации.

— А потом они попытаются захватить всю колонию.

— Управление солнечными зеркалами, электростанцию, причалы для космических кораблей — вот это они намерены захватить в первую очередь. А потом ОВЛов в качестве заложников.

— Доктора Кобба?

— Он теперь мелкая сошка. Там сейчас находится Хантер Гаррисон и все прочие шишки, владеющие «Островом номер 1». А Освободитель и И.О. Директора Всемирного Правительства ведут там мирные переговоры. Колония так и кишит Очень Важными Заложниками.

Дэвид ничего не сказал.

Она коснулась его колючей от щетины щеки, а потом нагнулась и поцеловала в губы.

— Перестань об этом думать, — приказала ему Эвелин. — Просто оставайся в живых. Не делай ничего, раздражающего их. Сотрудничай с ними, а то они убьют тебя. Пожалуйста, Дэвид, оставайся в живых.

— Останусь, — пообещал он. Не беспокойся об этом.

Она снова опустила ему капюшон до подбородка и покинула его. Дэвид откинулся в кресле, мысли его неслись вскачь.

Тридцать шесть часов. Времени не хватит. Не хватит.

37

Никому из нас никогда не приходило в голову, что «Остров номер 1» может быть захвачен кучкой террористов. О, мы думали об этом и даже составляли на совещаниях по безопасности планы действий в случае непредвиденных обстоятельств, но это походило на то, как французская армия в тысяча девятьсот тридцатых составляла планы противодействия немецкому вторжению. Французы знали, что у них есть линия Мажино, и никакая армия не сможет преодолеть ее. Мы знали, что находимся в четверти миллиона миль от Земли и ближайшего террориста; реальность нашей уязвимости никогда не поражала нас на утробном уровне, там, где действительно живут люди.

— Конечно, шейх Хашими утаил от нас много жизненно важных сведений. Забавно, как человек может быть столь умен в столь многих отношениях и настолько полностью слеп относительно своей дочери. Тот же случай — интеллектуальное понимание против утробных чувств.

Но нельзя сомневаться — если бы мы приняли всерьез возможность захвата колонии террористами, если бы аль-Хашими сообщил нам все, что знал, мы могли бы избежать многих смертей.