Боб отлично знал, что другого пути в кратер, кроме ворот, не было. Ему не трудно было организовать их защиту, поскольку помещавшаяся на вершине коронада была наведена так, чтобы преградить доступ ко входу. Разочарование Ваальди при виде столь неприступной цитадели было весьма сильно, но при всем том он понял, что для того, чтобы достигнуть вершины, нужно было прибегнуть к помощи каких-либо искусственных мер. Тем не менее у наго хватило благоразумия отозвать своих воинов, запрятавшихся среди скал, где они действительно были хорошо укрыты от неприятельского огня, но вместе с тем были обречены и на полное бездействие.

Жажда наживы не давала покоя Ваальди, и он решился сделать попытку достигнуть вершины снаружи; с этою целью он приказал кучке своих воинов взобраться туда, подсаживая друг друга на плечи. Этот план, казалось, должен был бы удасться, но едва только голова первого индейца показалась над скалами, как меткий выстрел раздробил ему череп, и он, падая, увлек за собою, еще нескольких человек, ломавших себе ребра, руки и ноги во время падения.

Однако, утомленный продолжительным бездействием, смышленый и находчивый Ваальди решился испытать еще одно отчаянное средство. На верфи, где по временам производились разные починки, оставалось немного разного строевого леса, балок, досок и тому подобное. Ваальди, отобрав сотню решительных и предприимчивых людей, послал их туда с приказанием собрать как можно больше досок, брусьев и всякого другого леса и перетащить все это к подножию кратера.

Боб только этого и ожидал; он тотчас же навел одну из коронад на самую значительную кучу лесного материала, и как только индейцы собрались вокруг нее, хватил по ним картечью; человек десять или двенадцать были убиты и ранены, остальные же, точно пыль, развеянная ветром, разбежались в разные стороны. Вдруг кто-то крикнул:- Парус! — и вслед за тем этот же возглас повторили и часовые на вершине. То был «Ранкокус». Очевидно, выстрел, данный с кратера, был услышан Марком. Он тотчас же отвечал на него, желая ободрить осажденных и давая им знать о своем присутствии. Минуту спустя раздался третий выстрел из орудия с западной стороны, и, оглянувшись в ту сторону, Боб увидал верхушки мачт «Сирены», видневшиеся над вершинами скал.

Надо ли говорить, что раздавшаяся со всех сторон пушечная пальба и появление двух вооруженных судов разрушили все планы предприимчивого Ваальди, который, с трудом подавляя свою ярость, стал отступать. Отступление Ваальди могло быть названо счастливым. По данному им знаку индейцы бросились в воду и благополучно переплыли пролив. Боб, конечно, мог бы беспрепятственно стрелять в них картечью и перебить большую половину неприятелей, но ему было противно бесполезное кровопролитие, и потому индейцам удалось убраться с Рифа, унося с собою своих убитых и раненых.

Добраться до своих лодок Ваальди и его людям было легко, но теперь являлся вопрос, как выйти из вод кратера? Всякая возможность отступления и с севера и с запада была отрезана; чтобы выйти с южной или восточной стороны, необходимо было пройти под огнем Рифа и затем еще пройти сквозь строй между цитаделью кратера и грозным «Ранкокусом».

Однако, Ваальди сообразил, что если они сделают некоторое усилие и быстро промчатся под скалами Рифа, то в узких и тесных проливчиках его флоту удастся выбраться в открытое море, а большие суда врагов не будут в состоянии преследовать их в этих тесных, извилистых рукавах. Боб предоставил им и здесь пройти беспрепятственно, не дав ни одного выстрела.

Как только «Ранкокус» подошел ближе, Боб отправился навстречу Марку и доложил ему о всех своих действиях. Теперь уже опасность совсем миновала. «Ранкокус» стал на якорь у набережной Рифа, и пассажиры толпою устремились на берега, едва только успели перебросить две-три доски, чтобы облегчить переход с корабля на сушу.

Менее чем в час времени все имевшиеся на судне животные были сведены на берег и пущены на пастбище кратера, и вскоре на «Ранкокусе» не осталось ни одного животного, кроме крыс и мышей, без которых немыслимо ни одно судно.