В кустах с полдюжины маленьких барнотов, которых привел их учитель, чтобы показать человеческую винтокрылую повозку. По речке скользит лодочка, набитая учениками, что живут ниже по течению. Гидроплан подгребает к школьной пристани. Густой смешанный лес подступает к берегам, изредка оставляя узкую полоску глинистого пляжа. Приветливое солнечное утро.

Рони хлопает Джека по нагрудному карману, где лежат инъекторы.

– Выбрось. Ты уже месяц колешь себе плацебо. Тебе ведь прививки, анализы и всякие медпроцедуры проводили, как новичку, по отдельному графику. Ну вот, и болячку твою изгнали потихоньку. А если не веришь, обследуйся у своих врачей.

Процедуры были, конечно…. Если бы не доверие к хвостатым эскулапам, он бы впал в истерику от того, что с ним проделывали…. Нет, садизма в этих процедурах было в меру. А один из еженедельно проводимых пожилой медсестрой сеансов специфического массажа… он всегда ждал с нетерпением.

Однако приятный сюрприз. Ведь отмечал уже, что если запаздывал с приемом лекарства, то не ощущал дискомфорта. Но чтобы так хорошо!

И вообще, если бы не громоздкий тяжеленный багаж, никого ему в провожатые не нужно. Кроме этой малышки. Кстати, она неплохо подросла. И слышен шелест винтов.

– Ты вернешься… осенью?

– На счет этого года, не знаю. Я ведь не взрослый. Моя судьба в родительской воле. Но когда стану совершеннолетним, приеду и разыщу тебя на ранчо Пескаря.

Глава 18.

Возвращение

Вертолет шел на малой высоте. За широким остеклением носовой части кабины скользили роскошные пейзажи Погибели. Уникальные ландшафты во всем великолепии своей первозданности. Зелень лесов и лугов, гладь озер, ленты рек, зубцы скал. Джек понял, что постарается обязательно убедить отца позволить ему вернуться сюда осенью.

Конечно, тот факт, что он весь год не снимал с плеча семизарядку шестнадцатого калибра, а с пояса – полуметровый тесак, афишировать не будет. Но факт исцеления от хвори, которую, как предполагалось, ему предстоит носить в себе до самой смерти – пожалуй, неплохой аргумент.

Устойчивая плавность полета внезапно прервалась. Характер свиста роторов изменился. Машина теряла скорость и снижалась. Приземлились быстро, но жестковато. Чувствуется наклон назад и вправо. Связь с пилотами отсутствует, зато рычаг аварийного открытия люка сработал без проблем.

Выпустил лесенку. Выглянул. Шасси цело. Оба мужчины уже на земле. Осмотрел окрестности и, прихватив ружье и рюкзак, спустился. Каменистый ровный склон горы. До леса вниз под горку метров триста. В остальных направлениях трава и камни.

Приладив на спину рюкзак, проверил, легко ли достается нож. И, взяв в руки ружье, обошел вертолет, внимательно осматривая местность. Да ничего тревожного. Во все стороны высвистел сигнал о том, что никому не угрожает. От зарослей у подножия послышался ответ: "Мне нет до тебя дела". Местный барнот, не иначе.

Пилоты вскрыли обшивку нижней части фюзеляжа и тыкали туда щупами, поглядывая на индикатор.

– Насухо. – Тот, что моложе выглядит озадаченным. – И накоротко. Внешних повреждений нет, температура как в печке. Этот тип аккумулятора так не деградирует.

– И какие у нас перспективы? – На лице второго тоже не написано восторга.

– Ощущение, что электроды спеклись в комок. Вот видишь, паста лезет из всех щелей. Насколько я помню, тут чинили раз десять, и применяли сплав Розе.