Но вампитеры уходят, и вампитеры приходят, учит нас Боконон.

В каждую данную минуту у каждого карасса фактически есть два вампитера: один приобретает все большее значение, другой постепенно его теряет.

И я почти уверен, что, пока я разговаривал с доктором Бридом в Илиуме, вампитером моего карасса, набиравшим силу, была эта кристаллическая форма воды, эта голубовато‑белая драгоценность, этот роковой зародыш гибели, называемый лед‑девять.

В то время как я разговаривал с доктором Бридом в Илиуме, Анджела, Фрэнклин и Ньютон Хониккеры уже владели зародышами льда‑девять, зародышами, зачатыми их отцом, так сказать, осколками мощной глыбы.

И я твердо уверен, что дальнейшая судьба этих трех осколков льда‑девять была основной заботой моего карасса,

25. САМОЕ ГЛАВНОЕ В ЖИЗНИ ДОКТОРА ХОНИККЕРА

Вот все, что я могу пока сказать о вампитере моего карасса.

После неприятного интервью с доктором Бридом в научно‑исследовательской лаборатории Всеобщей сталелитейной компании я попал в руки мисс Фауст. Ей было приказано вывести меня вон.

Однако я уговорил ее сначала показать мне лабораторию покойного доктора Хониккера.

По пути я спросил ее. хорошо ли она знала доктора Хониккера.

Лукаво улыбнувшись, она ответила мне откровенно и очень неожиданно:

– Не думаю, что его можно было легко узнать. Понимаете, когда люди говорят, что знают кого‑то хорошо или знают мало, они обычно имеют в виду всякие тайны, которые им либо поверяли, либо нет. Они подразумевают всякие подробности семейной жизни, интимные дела, любовные истории, – сказала эта милая старушка. – И в жизни доктора Хониккера было все, что бывает у каждого человека, но для него это было не самое главное.

– А что же было самое главное? – спросил я – Доктор Брид постоянно твердит мне, что главным для доктора Хониккера была истина.

– Но вы как будто не согласны с ним?

– Не знаю – согласна или не согласна. Но мне просто трудно понять, как истина сама по себе может заполнить жизнь человека.

Мисс Фауст вполне созрела, чтобы понять учение Боконона.

26. ЧТО ЕСТЬ БОГ!

‑ Вам когда‑нибудь приходилось разговаривать с доктором Хониккером? – спросил я мисс Фауст.

– Ну конечно! Я часто с ним говорила.

– А вам особо запомнился какой‑нибудь разговор?

– Да, однажды он сказал: он ручается головой, что я не смогу сказать ему какую‑нибудь абсолютную истину. А я ему говорю: «Бог есть любовь».

– А он что?

– Он сказал: «Что такое бог? Что такое любовь?»

– Гм…

– Но знаете, ведь бог действительно и есть любовь, – сказала мисс Фауст, – что бы там ни говорил доктор Хониккер.

27. ЛЮДИ С МАРСА

Комната, служившая лабораторией доктору Хониккеру помещалась на шестом самом верхнем, этаже здания.

Поперек двери был протянут алый шнур, на стене медная дощечка с надписью, объяснявшей, почему эта комната считается святилищем:

В ЭТОЙ КОМНАТЕ ДОКТОР ФЕЛИКС ХОНИККЕР, ЛАУРЕАТ НОБЕЛЕВСКОЙ ПРЕМИИ ПО ФИЗИКЕ, ПРОВЕЛ ПОСЛЕДНИЕ ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ ЛЕТ ЖИЗНИ.

ТАМ, ГДЕ БЫЛ ОН, ПРОХОДИЛ ПЕРЕДНИЙ КРАЙ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ.

ЗНАЧЕНИЕ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА В ИСТОРИИ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ПОКА ЕЩЕ ОЦЕНИТЬ НЕВОЗМОЖНО

Мисс Фауст предложила отстегнуть алый шнур, чтобы я мог войти в помещение и ближе соприкоснуться с обитавшими там призраками, если они еще остались.

Я согласился.

– Тут все как при нем, – сказала она, – только на одном из столов валялись резиновые ленты.

– Резиновые ленты?

– Не спрашивайте зачем И вообще не спрашивайте, зачем все это нужно.