Группа на сцене, и они в своей фирменной одежде «Джи Флэтс». Декстер поет песню старого Детройта, в которой я узнаю один из часто исполняемых ими каверов, а позади него Тед бренчит на гитаре в какой-то невероятно скучной и раздражающей манере. Словно пребывание там причиняет ему боль.

Песня заканчивается эффектно, благодаря Джону Миллеру, который встал и начал аплодировать. Но еле-еле, а потом и вовсе с тяжелым вздохом сел на место.

— Привет всем! — в микрофон произносит Декстер. У него такой голос, словно это он хозяин всего это представления. — Давайте еще раз поздравим Джанин и Роберта! Новоиспеченную семью Дойлов!

Все поднимают бокала, пока невеста с широкой улыбкой на лице целует окружающих.

— Следующая песня — особый подарок жениху от невесты, — продолжает Декстер, поглядывая на Лукаса. Тот кивает. — Но остальные могут подпевать.

Группа бодро играет вступительные аккорды, и я с трудом узнаю мелодию из недавно вышедшего блокбастера. Это пауэр-метал баллада очень слезливая, и даже Декстер, который держится лучше всех в группе, что бы ни произошло, кривится, когда ему приходится пропеть «Буду любить тебя, пока звезды не погаснут, а мое сердце не обратится в камень»… На втором припеве Тед вообще начинает нести полную отсебятину и останавливается только тогда, когда приходится сосредоточиться на гитарном соло, которое должно феерически подвести к последнему куплету. Но жениху с невестой до этого нет дела. Они смотрят друг другу в глаза и танцуют, прижавшись телами так близко, что едва двигаются.

Песня заканчивается, и все аплодируют. Невеста плачет, ее молодой муж вытирает ей слезы с глаз, а все остальные умиляются происходящему. Ругаясь, группа покидает сцену. Тед и Лукас орут друг на друга, Декстер с Джоном Миллером плетутся позади. Они исчезают за боковой дверью, когда начинает играть записанная на диск музыка, а персонал выкатывает на танцпол четырехъярусный торт, украшенный розочками.

Как только дверь закрывается, я хочу последовать за ними, но что-то останавливает меня. Я делаю шаг назад, прислоняюсь к стене и закрываю глаза. Боже, одно дело прийти сюда в порыве угасания страданий по Дону, но, с другой стороны, сделать задуманное настоящее безумие.

Это как ехать не по той стороне дороги или полностью опустошить бак с бензином и не успеть его заполнить. Это полностью противоречит моей природе и всему тому, во что я до этих пор верила.

Так что же завело меня так далеко? Вереница бойфрендов. Репутация холодной и жестокой суки. И огромная стена, которую я выстроила вокруг себя. И никто, даже имея самые лучшие намерения, не может ее разрушить. Хотя мне этого и хочется. Единственный способ добраться до меня — это незаметно подкрасться, врезаться в мою стену и разрушить барьеры прошлого, что больше похоже на миссию камикадзе. Каков будет итог — никто не знает.

Той ночью в «Квик зип» он, сердясь, сказал мне, что все, что он говорил мне с нашей первой встречи, было правдой. После этих слов была пустота, я ничего не помнила. Но сейчас, опершись о стену, я все вспомнила.

«Я тут подумал, что, не смотря ни на что, у нас есть кое-что общее. Естественное притяжение, если тебе угодно».

Это было сразу после того, как он в меня врезался. Рука до сих пор побаливает.

И тогда мне казалось, что должно произойти что-то грандиозное.

Неожиданно я вспомнила, как нелепо это тогда прозвучало. Гадалка из автосалона предсказала мою судьбу.

Нашу. Что нам предназначено быть вместе.

Предназначено. Он меня совсем не знал.