Наступило молчание. Завтрак стоял нетронутым.

— Я решил все вам сказать, — продолжал мистер Хупдрайвер. — Это у меня, наверно, от зазнайства, не иначе. Я не спал почти всю эту ночь и думал о себе — о том, какой нестоящий я человек, и вообще.

— И у вас нет алмазных акций, и вы не собираетесь баллотироваться в парламент, и вы не…

— Все это ложь, — сказал Хупдрайвер замогильным голосом. — Ложь с начала и до конца. Как это вышло, я и сам не знаю.

Она смотрела на него непонимающим взглядом.

— Я никогда в жизни не видел Африки, — сказал мистер Хупдрайвер в заключение исповеди. Затем вынул правую руку из кармана и с безмятежным видом человека, для которого смертельная опасность миновала, стал пить кофе.

— Все это немного неожиданно, — неуверенно начала Джесси.

— Вы обдумайте, — сказал мистер Хупдрайвер. — Я искренне сожалею о случившемся.

И завтрак продолжался в молчании. Джесси ела очень мало и, видимо, была погружена в глубокое раздумье. Мистер Хупдрайвер, в припадке раскаяния и тревоги, съел необыкновенно много, по рассеянности расправляясь с яичницей ложкой для варенья. Глаза его были опущены. А Джесси то и дело посматривала на него из-под ресниц. Раза два она чуть не прыснула со смеху, раза два приняла возмущенный вид.

— Право, не знаю, что и подумать о вас, братец Крис, — промолвила она наконец. — Я, видите ли, считала, что вы удивительно честный человек. И почему-то…

— Да?

— Я и теперь так думаю.

— Честный — после всего этого вранья!

— Не знаю.

— А я знаю, — сказал мистер Хупдрайвер. — Мне Стыдно за себя. Но во всяком случае… теперь я уже вас не обманываю.

— Я думала, — сказала Юная Леди в Сером, — что в этой истории со львом…

— Господи! — воскликнул мистер Хупдрайвер. — Не напоминайте мне об этом.

— Я почему-то думала, я чувствовала , что не все там вполне правдиво. — Она вдруг рассмеялась, увидев выражение его лица. — Конечно , вы честный, — сказала она. — Как я могла в этом усомниться? Как будто я сама никогда не притворялась! Теперь мне все понятно.

Она вдруг поднялась и протянула ему руку через стол. Он нерешительно посмотрел на нее и увидел ее веселые-дружелюбные глаза. Сначала он не понял. Он встал, продолжая держать ложку для варенья, и покорно «взял протянутую руку.

— Господи! — вырвалось у него. — Какая же вы…

— Я все поняла. — Новое открытие внезапно испортило ей настроение. Она вдруг села, и он тоже сел. — Вы пошли на это, — продолжала она, — потому что хотели помочь мне. Вы думали, что условности не позволят мне принять помощь от человека, который ниже меня по общественному положению.

— Отчасти так оно и было, — сказал мистер Хупдрайвер.

— Как же вы неверно обо мне судили! — сказала она.

— Значит, вы не против?

— Это было благородно с вашей стороны. Мне только жаль, — сказала она, — что вы подумали, будто я могла стыдиться вас из-за того, что вы занимаетесь честным трудом.

— Но откуда мне было это знать? — сказал мистер Хупдрайвер.

Он растерялся. Ему возвращали чувство собственного достоинства. Он был полезным членом общества — это решено и подписано, — и ложь его была самой благородной ложью.