|
Смутное подозрение переросло в уверенность, когда он прошел по помещениям лодки, нисколько не скрываясь, и никого не встретил. Он был на субмарине один, и не мог выбраться наружу. У Картазаева никогда не наблюдалось клаустрофобии, но в данный момент его охватило неприятное чувство одиночества. Он один заперт в 170 метровой посудине, плавающей в открытом море безо всякого управления. Его меньше всего занимало, куда подевались геллы, чем то, что неуправляемая субмарина может в любой момент наскочить на рифы или не дай бог вообще попасть под прицел боевого корабля. Второй раз поблажки не дадут, утопят как котенка.
Картазаев вернулся в рубку с намерением поднять перископ и осмотреться. Нашел переключатель запасного питания. Когда перевел его в положение "пуск", громкое пощелкивание стартеров, громом отозвавшееся в пустынных отсеках, вызвало легкую панику. Зажигаясь, по цепочке побежали яркие огни. Вскоре он обнаружил арматуру управления перископом. После нескольких манипуляций наугад, на полу лепестком разверзлось круглое отверстие, из которого с рокотом вырос металлический ствол. Перечеркнув пространство рубки, он воткнулся в отверстие в потолке. Сверху ливанула холодная вода, и Картазаев с проклятиями отскочил. До этого он никогда бы не подумал, что с герметизацией на современных ракетоносцах такая напряженка: хлестало как из дырявого корыта. Переждав водопад, Картазаев приблизился к перископу и, отведя в стороны специальные держатели, приник к резиновым наглазникам. С тем же успехом он мог смотреть на негра темной ночью. Темень абсолютная. Безуспешно покрутив перископом на 360 градусов, он оставил затею: видно прибор был поврежден. Желая определить местоположение, он вернулся к пульту. Внимание его привлек глубиномер: как и все на мертвой подлодке он врал. На шкале застыла цифра 460, причем нолик медленно, но верно уползал, превращаясь в единицу. Картазаев похолодел, оценив все. После бомбовых ударов субмарину сбросило в морской обрыв, и теперь она медленно тонет, причем с выдвинутым перископом. Геллы, ошибочно решив, что лодку не спасти, эвакуировались, бросив его одного в герметично запаянной банке с наполовину затопленными отсеками. Картазаев спешно дал перископу обратный ход. Опять полилось, раздалось характерное потрескивание деформированного почти предельной глубиной корпуса, и ствол втянулся в пол обратно. Воодушевленный первым успехом, Картазаев склонился над пультом. Глубина увеличилась до 470.Лодка плавно покачивалась, но теперь это не казалось Картазаеву добрым знаком. Он тонул. Рация работала, но включать он ее не стал. Памятна была предыдущая встреча с "Мстительным". Ведь если он обнаружится, то это будет хороший подарок для папы Карло. На такой глубине Г.А. накроет его даже без прямого попадания. Давление само разорвет корпус.
Глубина 490 метров. Уши закладывало, перед глазами прыгали мошки. Еще несколько минут и он вряд ли будет способен принять правильное решение. На пульте бился язычок сигнала, указывающий на опасное содержание в воздухе углекислоты. Он стал задыхаться. Мокрая рубашка липла к холодеющему телу. Мучительно хотелось спать. Вот это как происходит, подумал он. Мы ни черта не знаем о смерти. Иногда это просто сон. Не зря глубокий сон называю мертвым сном. Вот и он скоро заснет. Картазаев пересилил себя, поднял голову. Оказалось, что он давно лежит на полу, обняв упавшее кресло. Глубиномер показывал больше полукилометра. Предельная глубина преодолена. Корпус трещал как лед по весне. С потолка капало. Капли сливались, превращаясь в ручьи. Он поднялся, покачался над пультом и нажал кнопку "Продуть балласт". Заклекотало, кислород поступал в балластные цистерны, вытесняя воду. Субмарина заколыхалась, поползла верх все быстрее. Потом ринулась. Картазаев рухнул на пол, покатился, тщетно пытаясь ухватиться за что-нибудь. На пульте заверещали зуммеры, указывая не допустимость столь быстрого подъема. |
