Тут же вспомнился модный среди посольских анекдот. Американец спрашивает советского: «Когда у вас появляется первая клубника?» «В июне!» – с гордостью отвечает советский патриот. «Странно, а у нас в шесть утра!» – растерянно реагирует представитель загнивающего Запада.

Покончив с малиной, Лена принялась рассказывать, как ей удалось-таки приехать. Будучи человеком весьма суеверным, до дня защиты она никак к поездке не готовилась. Загранпаспорт с разрешением на выезд у нее был, но не более того. И это при том, что визу американцы давали обычно месяца через три после подачи документов. И что билеты в «Аэрофлоте» приобрести можно только месяца за два. (Лететь рейсом «Панамерикан» согласился бы только полный идиот – кто нормальный станет платить 980 долларов за то, что можно купить за 420 рублей?) А обмен рублей на доллары? В отделении Внешэкономбанка на улице Чкалова, единственном месте в Москве, где эта операция не подпадала под действие статьи 88 Уголовного кодекса РСФСР (от 8 до 15 лет тюрьмы или расстрел с конфискацией), люди записывались в очередь на недели. С обязательной перекличкой два раза в день – в 8 утра и в 6 вечера.

Лена рассказала, как все эти трудности сумела преодолеть за три дня. Терешкова позвонила культурному атташе посольства США в Москве и попросила обеспечить выдачу визы назавтра. Атташе, как доложила потом Светлана, ответил, что это невозможно. ВВ спокойно заметила, что в международных отношениях принцип взаимности является основополагающим, и, мило попрощавшись, положила трубку. Через 10 минут ей перезвонил генконсул с вопросом, чем он может помочь. Визу выдали вечером того же дня, даже не пригласив Лену на собеседование. По свидетельству той же Светланы, узнав об этом, Терешкова выбросила правую руку со сжатым кулаком вперед, а потом резко согнула ее в локте. Жест столь характерный, что в значении его сомневаться не приходилось… Заставить американцев поплясать под свою дудку любому советскому чиновнику доставляло высшее наслаждение!

С билетом помогла Зинуля, кассир «Аэрофлота», работавшая при ССОДе. Мало того, что Лена с ней подружилась во время недавней поездки в Америку (что иное могло произойти за 11-часовое соседство в самолете?), так еще и Светлана именем Терешковой попросила выручить. Зинуля и постаралась. Одним выстрелом двух зайцев убила – и подруге новоиспеченной поспособствовала, и перед начальством выслужилась. Ну, сняла чью-то бронь, делов-то куча!..

С обменом денег и того проще вышло. Приятель Вадима – Валера, бывший однокурсник, работал инструктором административного отдела Бауманского райкома партии. Милиция, охранявшая отделение Внешэкономбанка, числилась в его прямом подчинении. Он кому надо позвонил, Лену какой-то милицейский полковник провел в зал обмена, – ни очередь, ни постовой милиционер, ясное дело, даже не пикнули, – и Лена спокойно обменяла свои 400 рублей на 600 долларов. Спасибо советской власти, обменный курс держался стабильный – 67 советских копеек за один поганый доллар США.

«Вот в чем принципиальная разница между ними и нами, – подумал, слушая рассказ жены, Вадим. – У нас правила существуют для того, чтобы все изловчались их обходить. У американцев – чтобы все по ним жили. Может, потому здесь и юристов на порядок больше, чем у нас?»

Закончив рассказ, Лена смущенно улыбнулась и спросила: «А можно, мальчики, я пойду посплю немного? Что-то вымоталась».

– Иди, а то тебя из-за швабры уже не видно, – разрешил Саша.

Когда Лена ушла, он с грустью заметил:

– Была б моя Ольга такой, как твоя Лена, может, и я чего-нибудь добился в этой жизни, – и, не дожидаясь ответа Вадима, быстро ушел в свою комнату.