Секретарша впорхнула в кабинет и тут же высунула голову обратно.

– Зайдите, товарищ молодой адвокат. – И опять прыснув смешком, юркнула обратно под защиту судьи.

Вадим улыбнулся: «Вот ей можно».

– Я предлагаю вам заключить мировое соглашение, – не успел переступить порог кабинета Вадим, сказала судья. – Вся сумма, одиннадцать тысяч, делится пополам. Как совместно нажитое имущество. Якобы. – Она улыбнулась, понимая всю глупость сказанного. – Счет-то открыт в период брака. – Последнее утверждение больше походило на оправдание.

– Думаю, мы согласимся, – медленно произнося слова, ответил Вадим.

– Еще бы!

– Это предложение, от которого нельзя отказаться, если я правильно понимаю? – У Вадима был вид заговорщика.

– Почему, можно. Если вы считаете его несправедливым.

– Или незаконным?

– Несправедливым!

– Хорошо. В конце концов, за законность отвечаете вы. – Собеседники явно понимали друг друга.

Через тридцать минут мировое соглашение было готово. Мария Ивановна подписала его, как и первый документ, не читая и не интересуясь содержанием.

А с Николаем Ивановичем «продавщице» пришлось повозиться. Сначала, минут пять, в глубине зала, где они уединились с адвокатессой, он размахивал руками, вскакивал, опять садился, снова вскакивал. Потом слушал адвоката, которая неистово размахивала руками, пучила глаза. А затем, понурив голову, подписал.

Процедура утверждения судом мирового соглашения не заняла и пяти минут.

Вадим вместе с Марией Ивановной вышел из здания суда. Она ничего не соображала. Кроме, пожалуй, того, что все закончилось. Но как?! Вадим третий раз пытался что-то растолковать клиентке, но это было, как говорят юристы, «покушение на негодный объект», – она ничего не понимала. Тогда Вадим вынул из портфеля листок бумаги, присел на корточки перед скамейкой и коротко, простыми словами написал суть того, о чем достигли соглашения в суде. В конце приписал: «Зайдите ко мне через две недели». Сунул записку в карман пальто Марии Ивановны и распрощался.

Прошло два месяца. Мария Ивановна не появлялась. «Хоть бы позвонила, сказала „спасибо!". Поди, плохо, вместо тысячи, и то спорной, получила пять с половиной?» – снисходительно-беззлобно думал Вадим.

Как-то, выйдя в приемную консультации проводить очередного «своего клиента», Осипов увидел Марию Ивановну. Перед ней сидело человек пять, но Вадим пригласил именно ее. Хорошо одетые дамы и мужчины, а они-то составляли «персональную клиентскую базу» Вадима к тому времени, были неприятно удивлены, что предпочтение оказывалось явно простой женщине.

Мария Ивановна рассказала, что вечером в день суда у нее случился третий инфаркт. Слава богу, не обширный. Вот неделю как из больницы. Деньги получила. Пришла поблагодарить. С этими словами она вынула из сумки что-то, завернутое в носовой платок, развернула его и протянула Вадиму содержимое.

– Что это?

– Четыре тысячи пятьсот рублей, добрчеловек, – ответила Мария Ивановна.

– Да вы что! Зачем?! Я не ради денег ваше дело взял.

– Это я поняла сразу. Потому тебе, сынок, и поверила. Но мне чужие деньги ни к чему. На похороны и тысячи хватит. Мне и тратить-то не на что. А у тебя небось женка молодая. Купишь ей чего побольше. Здесь много…

– Да не возьму я!

Возьми, добрчеловек Не обижай меня. Ты ведь первый за всю жизнь мою, кто пожалел старую. Помог без расчету. Не обижай. Хоть ты не обижай.