— Что случилось?

— Героизм местного участкового. Попытался меня взять голыми руками. Или просто хотел изнасиловать — не знаю. Бросился в одних трусах.

— Откуда здесь участковый? — оторопел Андрей.

— Как мне кажется, приходил к администраторше за любовью.

— Она же страшная, — ляпнул Андрей.

— У вас просто разные взгляды на красоту, — успокоил Игорь. — Для кого-то тетка была очень даже ничего. Да полно тебе, это ес — тественно для деревни. Тут на лицо не особо смотрят.

— Не хочу жить в деревне, — буркнул Андрей, завязывая шнурки кроссовок.

— Тебе и не придется, — засмеялся Игорь. — Через пару месяцев мы свалим куда-нибудь в теплые края и поселимся там, где много нормальных красивых девчонок.

— Было бы неплохо. Ладно, пойдем, — сказал Андрей.

Они спустились. Холл пришлось обходить краем — лужа крови под убитым милиционером расплылась и выглядела так, что вообще было неясно, как в этого человека, пусть даже такого крупного и мощного, влезло столько кровищи.

— Ну ты наворочал! — уважительно произнес Андрей.

— Так он же на меня бросился! Пришлось стрелять наобум. Попал в живот. И какую-то артерию перебил, наверное.

— Не знаю, я не врач, — пожал Андрей плечами. — Может, закрыть это заведение? Найти ключ и закрыть.

— Идея неплохая, — сказал Игорь, — но некогда. Пойдем. Как мне кажется, все равно если их и найдут, то только тогда, когда мы будем уже далеко.

Игорь стоял у порога, выглядывая на улицу. Вроде серьезной причины волноваться не было. В радиусе нескольких сотен метров не было никого, кто мог бы удивиться окровавленному свитеру.

Андрей подогнал «вольво» к порогу. Игорь сел на заднее сиденье.

— Все, поехали отсюда! Я заодно переоденусь. А шмотку надо будет километров за полсотни отсюда выкинуть в какую-нибудь речку. Завернуть в нее булыжник и выкинуть. Чтобы даже случайно не нашли.

— Выкинем, — меланхолично ответил Андрей, выбирая путь между многочисленными ухабами и колдобинами.

* * *

Шелепин и Осипов друг друга не любили. Только сотрудничали. Правда, на деловом фронте их отношения были самыми тесными и плодотворными. Неудивительно — Осипов был очень деятельным и крутым исполнителем, а вот у Шелепина были мозги. И он умел выбрать такое дело, которое принесет хорошую прибыль.

В январе Шелепин пригласил Осипова на беседу. Григорий нутром почуял, что разговор пойдет о серьезном деле. Он прибыл сразу же, насколько это возможно в таком городе, как Москва, с его пробками и ментами.

— Здравствуй, Григорий. Садись.

Осипов посмотрел на Шелепина, собираясь выдать свое традиционное «Сесть я всегда успею!». И увидел, что шутку придется отложить — в водянистых глазах босса присутствовало то странное выражение, которое не имело описания или определения и которое появлялось только тогда, когда на уме у Эдуарда Иннокентьевича было что-то важное.

Осипов молча сел.

— Я кофе заказал нам обоим. Самому не помешает, а ты составишь компанию.

Григорий развел руками. Что еще ему оставалось?

— Ты новость слышал? — спросил Шелепин.

— Смотря какую, — развел руками Осипов. — Целый выпуск с утра.

— Эту новость по телевизору не показывали. Пока, во всяком случае. Может, и покажут.

— Что произошло?

Шелепин цыкнул зубом, выдержал паузу для нагнетания драматизма и сказал:

— Горчакова убили.