Нужно было думать о том, как спасать свою жизнь.

Руки сведены за спиной. Он попытался прогнуться, чтобы поднять голову над поверхностью, но тут же почувствовал, как медленно соскальзывает с острого края камня.

«Боже мой, это конец!» — подумал Гетман, ныряя вниз головой.

Он перевернулся и бешено заработал ногами. Если бы руки были скованы наручниками впереди, он мог бы подгребать ими, а так всплыл спиной вверх. Воздуха уже катастрофически не хватало, он начинал задыхаться. Лишь перевернувшись на спину, он смог сделать вдох и снова ушел под воду.

Свиридов, стоя на сухом месте, немного скучающим взглядом смотрел на бурлящую воду.

— Не всплывет, — покачал головой Бородин.

— А я тебе говорю, если его не трогать, еще три раза всплывет, — спокойно ответил ему Свиридов, достал сигарету, предложил Бородину.

— Спасибо, — тот щелкнул зажигалкой.

В этот момент на битумно-черной поверхности воды забурлила пена, в которой мелькнули добротные ботинки Гетмана и белые носки с красной каемкой.

— Спа… — в рот полилась вода.

— Раз, — сказал Свиридов, сгибая указательный палец левой руки.

— Не всплывет он три раза, — забеспокоился Чурбаков, — мне он нужен живым.

— Спаси…

— И сохрани, — добавил Бородин.

— Вадим Семенович, когда я вас подводил? — спросил Свиридов, глядя на то, как Гетман хватает ртом воздух и вновь погружается.

Пена разошлась по краям лужи, вода понемногу успокаивалась.

— Смотри, утонет — отвечать будешь!

— Дай-ка я его все-таки вытащу, — предложил Бородин, присаживаясь возле лужи на корточки и вытягивая перед собой руку, готовый в любой момент схватить появившегося на поверхности бизнесмена за шиворот.

— Я тебе говорю, еще как минимум два раза всплывет.

— Зачем тебе это надо? — поинтересовался Чурбаков.

— Проверяю на живучесть. Потом пригодится, когда пытать начнем.

— Если только он останется жив, — вздохнул Чурбаков, усаживаясь на камень.

— Останется, слово офицера.

— Ну, тогда, можно…

Чурбакову хотелось вмешаться в работу своих подручных. Но по опыту он знал, лучше не вмешиваться в работу профессионалов, тогда и результат получится подходящий. А если не дать им довести Гетмана до «состояния спелости», как любил выражаться Чурбаков, то можно не досчитаться денег. Он не собирался удовлетворяться той суммой, которая покоилась в чемоданчике возле его ног.

А Гетман тем временем уже прощался с жизнью. Он понимал всю тщетность своих попыток спастись. Шансов не было никаких. Ну да, можно еще всплыть пару раз, но всплытия давались ему все тяжелее и тяжелее.

Он наглотался воды, кашель душил его. А попробуй кашляни под водой! Его все время разворачивало ногами кверху и вместо того, чтобы всплывать, он рисковал уйти на дно.

И тут его осенило. Он вспомнил, как играя с мальчишками в детстве в «наших» и «фашистов» сумел однажды вырваться из плена. Ему тоже связали руки за спиной веревкой, но он лежа на полу беседки, сумел поджать колени к подбородку и вывести руки вперед. Не ожидавшие такого поворота противники растерялись, когда он бросился бежать. Пару раз Гетман падал, но каждый раз поднимался, помогая себе руками.

«Вот и сейчас!» — подумал он, — поджимая ног" к груди и чувствуя, что наручники еще сильнее впиваются в тело, сумел-таки вывести кисти вперед, сделал несколько сильных толчков ногами и относительно легко всплыл, выравнивая траекторию движения получившими некоторую свободу руками.