А вот Илья произвел на авторитета впечатление однозначное. Причем однозначно положительное.

— Богатырь! — довольно произнес он, глядя на Угарова. — И откуда такой герой взялся?

— Он прошлой осенью из армии вернулся, — услужливо подсказали Водяному.

— Солдат, значит, — констатировал тот, вольно или невольно давая Илье кличку, которая прилепится к нему на всю жизнь. — Будешь теперь вместо Артура за рыбаками присматривать. Артур же пока поработает на подхвате.

— Ясно, — подал голос крепыш, приезжавший за Угаровым.

— Ничего тебе не ясно, — окрысился Водяной. — Артура кинете в другую бригаду, чтобы не вредил из зависти, а из той бригады отправите человечка Палычу.

Так решилась судьба Ильи, он превратился в Солдата, охранявшего своих вчерашних напарников. Сначала Угаров по привычке рвался помочь рыбакам, но затем освоился и главное внимание уделял своим непосредственным обязанностям.

Несколько месяцев служба протекала без происшествий, но однажды, когда бригада, загрузившись икрой, возвращалась домой, им на хвост сел рыбнадзор. Илья не растерялся. Хотя в катере находилось двое вооруженных инспекторов, он без тени сомнения открыл по ним огонь. И те испугались, отстали. Оказались робкого десятка. Да и кому охота из-за рыбы рисковать собственной жизнью. Особенно за те деньги, которые платят рыбоохране. Вооруженное столкновение оказалось прелюдией к более серьезной и кропотливой работе, доверенной Солдату. Занимался он ею далеко не один, больше десятка боевиков кинул в бой Водяной.

Дело было следующее. У диких рыбаков, главным образом сбывавших товар по местным городам и редко выходивших за пределы области, нарисовался оптовый покупатель. Водяной, предпочитавший астраханцам более зажиточных москвичей, питерцев, а по возможности и европейцев, щемил дикарей, только если подворачивалась такая возможность, не видя в них конкурентов по сбыту товара. С появлением оптовика ситуация одним махом переменилась, образовался новый канал переброски икры к состоятельным потребителям. Требовалось принять решительные меры, найти оптовика и обезвредить.

Солдата к операции привлек лично Водяной. И не ошибся. Постоянно находясь с рыбаками, Илья хорошо изучил дельту, знал ее многие скрытые уголки. Больше недели он еще с двумя напарниками обшаривал протоки, ища дикарей. Ходили исключительно на веслах, опасаясь спугнуть шумом двуногую добычу. При этом на корме лодки висел тяжелый мотор — а иначе запаришься возвращаться домой.

Первых дикарей они вычислили быстро. Засекли негромкий разговор, слышный на расстоянии в тишине, бесшумно подкрались и схватили троих мужиков, отдыхавших на берегу после удачного заброса. Но этим успехи и ограничились. Мужики только краем уха слышали про оптовика, сами же работали на местном рынке. Они говорили правду. Илья сам бы раскололся, если бы испытал на собственной шкуре те методы, которыми из дикарей добывали информацию.

А потом день за днем потянулись безрезультатные поиски. Возможно, дикари узнали о затеянной против них акции и на время затаились. Так, утомленные бесплодной работой, плыли они вдоль берегов, густо заросших низкорослыми деревьями, и вдруг услышали громкий всплеск.

— Рыба играет, — сказал один из бойцов.

Но Илья был с ним категорически не согласен. Он хорошо знал этот звук. Так бьется крупный осетр, оказавшись на мелководье и пытаясь вырваться из сети. Он прижал палец к губам, требуя соблюдать тишину.

— Ты че, Солдат, на солнышке перегрелся?

— Давайте к берегу, — игнорируя иронию, прошептал Угаров.

Возможно, его бы послали по хорошо всем известному адресу (молодой еще, а туда же, раскомандовался), но раздался новый всплеск и следом неразборчивый возглас.