|
Я почувствовал, что мной остались недовольны. По-видимому, виски полагалось только приезжим директорам и руководящим политическим деятелям. Я же был только потенциальным управляющим рестораном, нанимавшимся на работу. Однако он принес мне виски, держа в другой руке как наглядный упрек стакан кока-колы. — Вам писал обо мне мистер Смит, — сказал я. Я едва удержался, чтобы не добавить: кандидат в президенты. — Да. Откуда вы друг друга знаете? — Он жил у меня в гостинице в Порт-о-Пренсе. — Верно. — По-видимому, мистер Шюйлер Уилсон сопоставлял факты, чтобы выяснить, не соврал ли один из нас. — Вы не вегетарианец? — Нет. — А то наши парни предпочитают бифштекс с жареной картошкой. Я отпил немного виски — оно было так сильно разбавлено содовой, что почти не чувствовалось. Мистер Шюйлер Уилсон не спускал с меня глаз, словно ему было жаль каждой капли. Я все больше и больше чувствовал, что работы мне здесь не видать. — Есть у вас опыт в ресторанном деле? — Ну, еще месяц назад мне принадлежала гостиница в Гаити. А прежде я работал в «Трокадеро» в Лондоне и, — добавил я старую ложь, — в Париже, у Фуке. — У вас есть рекомендации? — Не могу же я написать самому себе рекомендацию! Я уже много лет сам себе хозяин. — Ваш мистер Смит немножко псих, а? — Мне он нравится. — Его жена вам рассказывала, что он даже выставлял свою кандидатуру в президенты? От вегетарианцев. Мистер Шюйлер Уилсон захохотал. Это был злой, невеселый смех, похожий ка урчание притаившегося зверя. — По-моему, это была просто пропаганда своих взглядов. — Я против всякой пропаганды. Нам тут подсовывали листовки под проволоку. Пытались подобраться к нашим людям. Но мы им хорошо платим. Хорошо кормим. Что вас заставило уехать из Гаити? — Неприятности с властями. Я помог одному англичанину бежать из Порт-о-Пренса. Он спасался от тонтон-макутов. — Это еще что такое? Мы находились меньше чем в трехстах километрах от Порт-о-Пренса; странно, что он задал такой вопрос, но, должно быть, в газетах, которые он читает, давно ничего не писали о тонтон-макутах. — Тайная полиция, — пояснил я. — Вы-то сами как сюда попали? — Его друзья помогли мне перебраться через границу. За этой краткой справкой скрывались две недели изнурительной усталости и неудач. — Какие там еще друзья?. — Повстанцы. — Вы хотите сказать, коммунисты? Он допрашивал меня с таким пристрастием, словно я нанимался агентом в Центральное разведывательное управление, а не директором ресторана на рудники. Я слегка вспылил: — Не все повстанцы коммунисты, пока их ими не сделают. Мой гнев позабавил мистера Шюйлера Уилсона. Впервые он улыбнулся; это была самодовольная улыбка, словно он путем ловких расспросов разоблачил нечто такое, что я хотел утаить. — Вы большой специалист, — сказал он. — Специалист? — Ну да, имели собственную гостиницу, работали в этом, как его — парижском ресторане. Думаю, вам у нас не понравится. Нам нужна простая американская кухня, без всяких фокусов. — Мистер Шюйлер Уилсон встал, давая понять, что беседа окончена. Он с нетерпением смотрел, как я допиваю виски, а потом, не подавая руки, сказал: — Рад был познакомиться, значок сдайте у ворот. |
