– А знаете, что он мне предложил? – торжествующе спросил он с порога. И, не дожидаясь ответа, выпалил: – Вице-президента!

– Ну и как?

– Я согласился, – важно сказал Руцкой. – Правда, я его предупредил, что китайским болванчиком не буду, что у меня есть свое мнение по многим вопросам, и я буду его отстаивать.

– Ну и что он?

– Он сказал, что такой человек ему и нужен. Но еще я сказал, – добавил Руцкой, – что, что бы ни случилось, я пойду с ним до конца. Ведь я офицер…

Список вероятных кандидатов в вице-президенты, предложенный Ельцину, был длинным. Московский мэр Гавриил Харитонович Попов сам предлагал себя. Борису Николаевичу нравился академик Юрий Алексеевич Рыжов, ректор Московского авиационного института, популярный среди интеллигенции.

«Я кожей чувствовал, как напряженно ждут моего решения два человека: Геннадий Бурбулис и Руслан Хасбулатов, – вспоминал Борис Ельцин. – Но ни один из них меня не устраивал. Что греха таить, я опасался чисто иррациональной антипатии народа. Меня не устраивал невыигрышный имидж обоих».

К Руслану Имрановичу Хасбулатову тогда не было никакой антипатии. Его мало знали и рассматривали как верного сотрудника Бориса Николаевича. Ельцин скорее не хотел забирать Хасбулатова из Верховного Совета, боясь утратить контроль над депутатами.

Потом станет ясно, что кандидатуре вице-президента вообще напрасно придавали столь большое значение. В июне 1991 года голосовали именно за Ельцина, кандидатура вице мало кого интересовала. Но это стало ясно после выборов, а до голосования казалось, что нельзя упустить ни одного шанса.

Вроде бы Геннадий Николаевич Харин, давний помощник Ельцина, и Людмила Григорьевна Пихоя, которая писала президенту речи, уговорили Бориса Николаевича взять в вице Руцкого:

– Мы получим часть голосов коммунистов… Ельцин – красивый, высокий, а рядом с ним будет Руцкой в военной форме, со звездой героя, с усами, наконец. Все бабы наши.

«Руцкой был просто создан для избирательной кампании, – согласился Ельцин. – Он как будто родился специально для того, чтобы быть запечатленным на глянцевых цветных плакатах, участвовать в телевизионных трансляциях, выступать перед большим скоплением народа. Внешность заслуженного артиста, боевой летчик – Герой Советского Союза, говорит резко и красиво. Одним словом – орел!..»

Если исходить исключительно из задач избирательной кампании, то казалось, что Ельцин просто не мог сделать лучшего выбора. Руцкой был тогда в центре событий. Его рейтинг рос стремительно, к нему было приковано внимание демократически настроенных коммунистов. Он стал любимцем прессы. Расчет состоял в том, чтобы привлечь на сторону Ельцина те слои, которым импонировал Руцкой – «демократический коммунист», герой, «афганец»… Тем более что Рыжков взял себе в напарники другого героя афганской войны – генерала Бориса Всеволодовича Громова.

Ельцин, правда, собирался пригласить на роль вице-президента Бакатина. Переговорить с ним поручили Сергею Вадимовичу Степашину. Он спросил Вадима Викторовича:

– Как бы вы отнеслись к предложению Ельцина идти с ним на выборы в качестве вице-президента?

Бакатин поблагодарил и отказался:

– Думать на эту тему уже не имеет смысла – я только что подал заявление в избирком с просьбой зарегистрировать мою кандидатуру.

То ли он верил в свою победу, то ли выполнял просьбу Горбачева, который мечтал провалить Ельцина и надеялся, что Бакатин оттянет ельцинские голоса. Вадим Викторович совершил ошибку. И для него, и для всех было бы лучше, если бы он в 1991 году стал вице-президентом России. Скорее всего, страна избежала бы трагических событий октября 1993 года.