— Я уверен, что с философской точки зрения вы правы, — ответил Джек. — Но что есть, то есть. Кроме того, вполне возможно, что мой музыкальный слух не идеален, хотя я действительно обожаю музыку. Одному небу известно, как трудно мне взять верную ноту в середине пьесы.

— Вы играете, сэр?

— Пиликаю понемножку, сэр. Время от времени терзаю скрипку.

— Я тоже! Я тоже! Как только выдается свободное время, я тотчас возобновляю свои опыты с виолончелью.

— Благородный инструмент, — заметил Джек, и оба заговорили о Боккерини, смычках и канифоли, переписчиках нот, уходе за струнами, довольные обществом друг друга, пока не пробили уродливые часы с маятником в виде лиры.

Джек Обри допил чашку и отодвинул свой стул:

— Уверен, вы меня простите. Мне нужно нанести целый ряд официальных визитов и встретиться со своим предшественником. Но я почту за честь, я бы даже сказал, что это доставит мне удовольствие — большое удовольствие — если вы составите мне компанию за обедом.

— Буду весьма признателен, — произнес Мэтьюрин с поклоном.

Оба оказались у двери.

— Тогда может встретимся в «Короне» в три пополудни? — предложил Джек. — На службе мы не развлекаемся, и, если я буду чертовски голоден и раздражителен, вы, уверен, простите меня. Заодно «обмоем швабру», а когда наберёмся, почему бы нам немного не помузицировать, если не возражаете.

— Видели того удода? — воскликнул господин в черном сюртуке.

— А что это такое — удод? — воскликнул Джек, оглядываясь.

— Птица. Вон та светло-коричневая птица с полосатыми крыльями. Upupa epops. Вон! Вон она, на крыше. Вон! Вон!

— Где? Где? И что вы в ней нашли?

— Уже улетела. Я надеялся увидеть удода с самого приезда. Прямо посреди города! Везёт Маону, если в нём водятся такие обитатели. Прошу извинить меня. Вы завели речь об обмывании какой-то швабры.

— Ах, да. Это наш флотский жаргон! «Швабра» это вот это, — указал он на эполет. — И когда мы ее получаем, то мы ее «обмываем», так сказать, выпиваем бутылку или две вина.

— Действительно? — произнес Мэтьюрин, вежливо наклонив голову. — Украшение, знак отличия, я правильно понял? Очень изящная вещица, ей-Богу. Но, сэр, а вы не забыли надеть вторую?

— Что же, — засмеялся Джек. — Надеюсь, что вскоре надену оба эполета. А пока желаю вам хорошего дня и благодарю за превосходный шоколад. Я так рад, что вы увидели своего эпопа.

Первый визит Джек должен был нанести своему непосредственному начальнику, военному коменданту Порт-Маона. Капитан Харт занимал несколько комнат в дальнем конце патио большого аляповатого особняка, принадлежащего некоему Мартинесу, испанскому негоцианту. Пересекая патио, Джек услышал звуки арфы, приглушенные ставнями, которые были закрыты, чтобы защитить обитателей дома от быстро всходившего солнца, и по залитым солнечными лучами стенам уже торопливо карабкались ящерицы.

Капитан Харт был небольшого роста и имел определённое сходством с лордом Сент-Винсентом, которое он старался усилить, сутулясь и грубо обходясь с подчиненными, как это принято у вигов. Он недолюбливал Джека то ли потому, что тот был высокий, а сам он коротышка, то ли потому, что подозревал его в шашнях со своей женой — это не имело значения. В любом случае, между ними существовала сильная антипатия длившаяся уже давно. Он встретил Джека следующими словами:

— Ну, мистер Обри, и где вас черти носят? Я ждал вас вчера пополудни, да и Аллен ждал вас вчера пополудни. Я был удивлён, узнав, что он вас так и не дождался.