Второй — коренастый, плотно сбитый негр с выбритым до блеска черепом и совершенно бесстрастным лицом. Красноватые глаза уставились на Боба с ленивым безразличием.

«Растяпа. Не успел вовремя выставить мешки, а мы торчи тут из-за него».

Лоусон торопливо зашагал к грузовику. В какое-то мгновение все застыло. Стих ветер. Перестала шептаться листва, замерло все, и в этот момент Боб услышал свои неправдоподобно громкие шаги и такое же оглушающее биение собственного сердца.

Его глаза отметили еще что-то, мелочь, пустяк. Но этот самый пустяк заставил Лоусона замедлить движение. Что-то было не так. Крохотный звонок тревоги бился под сводами черепа Боба, посылая хозяину сигнал опасности. Все еще пытаясь понять, что же его так напугало, он, скорее автоматически, чем осознанно, произнес:

— А я уж подумал, вы про меня забыли, ребята.

Негр спокойно качнул головой и так же бесстрастно ответил:

— Не волнуйся, приятель. Мы помним о тебе.

Рабочие повернулись к грузовику и одновременно запустили руки в мусороприемник. И в эту секунду Боб Лоусон сообразил, что именно ему показалось странным в ассенизаторской бригаде.

Он понял, зачем эти ребята здесь и что окажется у них в руках, прежде чем они обернулись.

Ножи мусороизмельчителя были совершенно чисты. Как и стенки кузова.

Парочка начала поворачиваться.

Эти люди не собирали мусор. Они вообще не ассенизаторы.

Лоусон разжал кулаки. Пакеты глухо ударились об асфальт. Жестянка из-под «кока-колы» выкатилась из одного и, сверкая красно-белыми боками, отправилась в длинный путь к колесам «шевроле». Метис обернулся первым. В ладонях его аккуратно устроился «Узи».

Боб рванулся в сторону, но в ту же секунду автоматная очередь прошила его насквозь, пули швырнули тело Боба на дорогу, но он нашел в себе силы подняться и побежал к ближайшему дому. Вторая очередь пробила ему бок, повалив на асфальт еще раз. Лоусон уперся окровавленными пальцами в гудроновое покрытие и попытался подняться на ноги. Третья очередь разорвала ему шею, и он рухнул на спину, захлебываясь хлынувшей из перебитой аорты кровью.

Боб Лоусон еще хрипел, когда негр, подойдя ближе, расстрелял его в упор.

Сосед, выглянувший из окна, услышав шум выстрелов, увидел лишь удаляющийся оранжевый «шевроле» и распластанное посреди улицы безжизненное, залитое кровью тело.

За пять дней до…

Если у Джорджа Форестона и был еще один столь же неудачный день, то он его не помнил. Во-первых, с утра дико болела голова. Во-вторых, Джордж забыл дома бумажник с правами, и — как назло — был остановлен полицейским за превышение скорости, со всеми вытекающими отсюда последствиями. В-третьих, из-за разговора с копом он опоздал на работу. Слава Богу, его очень ценили в агентстве, и обошлось без скандала. Но, тем не менее, настроение было испорчено окончательно, с чем Джордж сам себя и поздравил, чертыхаясь сквозь зубы.

В довершение всего очередной клиент, зашедший в салон, оказался угрюмым мрачным негром.

Нет, Джордж Форестон вовсе не был расистом, но этот измучил его до потери пульса. Вот уже сорок минут здоровяк хмуро бродил среди выставленных на продажу автомобилей, сопровождаемый радостной болтовней Джорджа.

Глядя в блестящую шоколадную лысину, Форестон испытывал огромное желание послать клиента подальше и пойти отдохнуть. А может быть, совсем уйти домой, сославшись на головную боль.

Джордж знал, что не сделает этого. Он, приветливо улыбаясь, ходил за негром и говорил, говорил, говорил… Если бы кто-нибудь знал, чего ему это стоило.

Заложив руки за спину, клиент спокойно прошел мимо «понтиаков», «фордов» и направился к стоящим поодаль «кадиллакам».