|
Они дружною толпой побежали в деревню, но вчерашние кормильцы наотрез отказались без оплаты выдать хотя бы корку хлеба. Четыре дня демиурги слонялись, как потерянные и рыскали, что бы им продать. Уж не знаю что они там ели, одно знаю точно – Бестия и Альфонс сделали попытку выменять на ведро местной картошки свои спальные места. Помня совет Сосискина "Проданный товар обмену и возврату не подлежит", деревенские послали их по матерной. Воду никто им больше не таскал, стирать было практически нечего, у них оставалось только то, что было одето, умываться приходилось ходить на речку, в которой между прочим сроду не водились пиявки, а я до кучи, разрешила драконам подпускать нежить практически вплотную к поляне. На пятый разгрузочный день, придурки решили сходить на охоту, и, вооружившись палками, отправились добывать дичь. Целый день, не отходя от поляны дальше чем на двести метров, они просидели в засаде, ожидая когда к ним выйдет и добровольно даст себя убить какой-нибудь мамонт. (Судя по их решительности, простым оленем они бы не наелись). Вечером они вернулись ни с чем, попутно изорвав всю одежду и обувь. Ну не стану же я им рассказывать, что еще в первую ночь мы с Сосискиным сходили с богатым угощением на поклон к местному Хозяину леса. Мы с ним подружились, на совместных прогулках он показал нам всякие растения, богатые витаминами и научил чем останавливать кровь и лечить всяческие недуги. Еще он показал нам все логова нежити, познакомил с кикиморами, мавками, летавницами и прочими обитателями, и дал еще кучу бесценных советов. Так что теперь в лесу мы знали все как свои пять пальцев и никого не боялись. Взамен каждое утро, я относила ему кувшинчик наисвежайших сливочек, покупаемых специально для него в деревне и еще что-нибудь вкусненькое и постоянно баловала нечисть женского пола печеньем и дамскими безделушками. Естественно, как только мои комнатные зверушки собрались что-то поймать, я поставила местную власть в известность. По ночам демиурчики не могли заснуть из-за жуткого воя оборотней, вурдулаков и прочих любителей свежатинки. Дополнительную прелесть придавало уханье ночных птиц, и доносящийся с речки хохот и пение русалок. Кстати, довольно милые девушки, я с ними свела дружбу по совету местного лешего на третий день высадки нашего десанта. С помощью бижутерии и конфет, я стала их закадычной подружкой и периодически приходила на бережок посплетничать, в конце концов, я женщина или нет? К нам на посиделки приходили мои лесные подружки и мы трепались до утра обо всем на свете. Они мне рассказывали про свою жизнь, ну а я делилась кучей впечатлений от своего посещения Лабуды. Меня единогласно признали дурой, за то, что бросила орка, а потом каждая призналась, что сама такая же недалекая. Впервые за прошедшие пять лет, мне было по настоящему хорошо. Водяной после совместного распития литра виски, нарек меня своей дочерью и одарил приличным сундуком нереально красивого речного жемчуга. Ну а у меня теперь был надежный собутыльник, если мне хотелось пропустить стаканчик другой втихаря от бдительного Сосискина. В скором времени к нашим с ним пьянкам, присоединился и сам Хозяин леса, так что классика жанра была соблюдена. Теперь по моей просьбе речные жители стали хватать за ноги демиурчиков, когда те приходили искупаться в довольно холодной воде, а нечисть пугала отваживавшихся сунуть свой нос в их владения. Водные процедуры и вылазки в лес за съедобными дарами природы, немедленно были прекращены. Запахло немытыми телами, грязным бельем и верными спутниками антисанитарии – вшами, и это помимо бессонницы и хронического чувства голода. Демиурчики даже посмели попытаться пробраться в дом, но их отбросило защитное поле, настроенное только на пропуск меня, Сосискина и драконов. Назревал кризис, а мы его решили подогреть. С утра я напекла пирогов, и мы с Сосискиным под голодными взглядами десятка бомжей, отправилась пить чай к Снурку. |
